 Сэппуку – ритуальное самоубийство посредством вспарывания живота, принятое среди самураев и совершавшееся либо на добровольных началах, либо по принуждению. В первом случае самурай совершал сэппуку, к примеру, в знак верности своему сюзерену или когда считал, что затронута его честь, во втором же случае сэппуку применялось в качестве наказания для провинившихся самураев.
В средневековой японской литературе описываются также случаи двойных самоубийств возлюбленных, которые по тем или иным причинам не могут быть вместе. Подобные истории овеяны неким романтическим (что выглядит весьма сомнительно как для не-японца во все времена, так и для современного человека в целом) флером, поэтому немудрено, что вокруг ритуала сэппуку культ только усилился.
История этого явления начинается где-то в глубине веков, у языческих племён, населявших Японские (а также Курильские) острова в начале нашего тысячелетия, в частности, культ жертвоприношения существовал у айнов, с которыми японцы долго конфликтовали и вели частые войны, пока наконец оба народа не ассимилировались. Айны привнесли свой скромный вклад в зарождающуюся культуру японцев и языческий обряд попал на благодатную почву – догмы конфуцианства требовали не щадить своей жизни ради хозяина, а столь мужественная, как в случае с явлением сэппуку, смерть стопроцентно гарантировала переселение в мир добрых духов – в полном соответствием с синто и буддизмом.
 Впоследствии ритуальное самоубийство стало весьма популярным занятием среди военных и зачастую даже принимает массовые явления, особенно это заметно в период затяжных войн: каждый самурай искал возможность либо погибнуть в бою, либо совершить сэппуку, т.к. не желал сдаваться в плен или же, если было проиграно сражение или самурай совершил какой-либо серьёзный проступок.
Само явление сэппуку весьма соответствовало нормам Пути воина, на которых было вскормлено не одно поколение самураев: презрение к смерти, цель жизни – умереть и прочие красивые фразы прививались мальчикам, юношам и мужчинам от пелёнок и до самой старости, если буси до неё, конечно же, доживали. В этом плане удивительным является тот факт, что правильность совершения сэппуку в ряде случаев просто не подвергалась сомнению: так было заведено и так должно поступать и точка! Никаких возражений – заветы предков превыше всего. А то, что оные заветы давно отжили своё и только тормозят дальнейшее развитие общества по пути прогресса – этот факт и подобные мысли неужели не приходили в голову ни одному представителю самурайского сословия? Впрочем, учитывая возможность применения того же сэппуку в качестве наказания, да что тут – обычной смертной казни, казни с позором вполне хватит, то немудрено, что сведения о подобных инакомыслящих индивидах вполне могли и не дойти до нашего просвящённого века.
Собственно, что же хотел показать тот или иной буси, совершая сий акт? Как известно, сэппуку состоит во вскрытии живота, причём в одном случае живот прорезался поперёк, от левого бока до правого, а в другом – сначала делался уже описанный горизонтальный разрез, а затем (чтоб уж наверняка, как говорится!) делался ещё разрез – от диафрагмы до пупка. Выжить после такого мучительства – невозможно, так что для самоубийцы способ действительно идеальный, плюс совершим в практически любых условиях – от полевых до будуарных, ибо самурай с мечом не расстаётся нигде и никогда. Суть же сэппуку состоит всего-навсего в демонстрации чистоты и незапятнанности собственных помыслов, ведь живот японцы почитали вместилищем души (у нас, кстати, тоже не зря существуют выражения навроде «не щадя живота своего», т.е. жизни своей. И только с пришествием христианства и искоренением языческих культов душа «переместилась» немного выше) и таким образом пытались доказать свою внутреннюю правоту и чистоту в самом прямом значении слова «внутренняя».
 Как уже говорилось для не-японца вообще сложно воспринять ценность сэппуку как такового, ведь помимо общекультурных ценностей есть и такие, которые разнятся в разных культурах и подходить ко всем с одной меркой нельзя. Существовали же племена, в которых убиение младенцев и людоедство считались нормой и этому было вполне законное оправдание, да что там племена – достаточно вспомнить Спарту и её жителей, сбрасывавших «непригодных» и «бракованных» младенцев с обрыва и осуществлявших таким образом естественный отбор – гуманизм и человеколюбие там и рядом не ночевали! Но при этом возмущение, если и проявлялось, то единичными случаями, к примеру, у матерей, чьи дети как раз и подлежали «выбраковке».
|
