44
В давние времена жил кавалер. Нежно любимая дочь одного человека -
как бы перемолвиться хоть словом с этим кавалером - все помышляла.
Высказать все это трудно было, верно, ей, и заболела она. Уж при смерти
сказала: "Вот, как я думала" - и, услыхав отец про это, весь в слезах
кавалеру все передал, и тот в смятении прибежал, но девушка уж умерла. В
тоске, унынии захирел он.
Время было - конец июня, были дни жары ужасной. Вечером играла
музыка[53], а ночью слегка повеял прохладный ветерок. Светлячки
высоко взлетали вверх. И кавалер тот лежал, на них смотря:
"Светляк летающий!
Ты доберешься
до неба самого,- скажи
ты гусям диким там, что здесь
осенний ветер веет".
"Сумерками дня
летнего, который
не хочет так темнеть,
с тоскою гляжу я, и невольно
грустно мне..."
45
В давние времена кавалер имел очень хорошего друга. Думали оба
они, что ни на миг друг от друга не отойдут, но уезжал тот в
провинцию[54], и с горестью сильной расстались они, Месяцы шли,
и в письме, присланном другом: "Как грустно! С тобою не видимся мы;
время проходит... уж не забыл ли меня? в отчаяньи ужасном я помышляю...
сердца ведь людей в этом мире: с глаз лишь долой - сейчас и
забвение".
Так он писал, и в ответ кавалер:
"С глаз долой - говоришь?
Так не кажется мне...
Ни минуты одной,
чтоб забыл я тебя,-
облик твой предо мной".
46
В давние времена у кавалера была дама, о которой нежно он
помышлял: "Ах, как бы!..", но, однако, дама, про кавалера слыша, что он
ветрен, все более бесчувственною становилась и ему сложила:
"Говорят, что много
рук, что зацепляют
у большой нусА[55].
Люблю тебя и все же
не верю я тебе".
А кавалер в ответ:
"Нуса большая... слава
такая создалась...
Ведь и струй течение
в конце концов находит
себе, как говорят, порог..."
47
В давние времена жил кавалер. В виду имея устроить проводы другу,
он ждал его, но тот не приходил, и кавалер:
"Теперь я знаю,
что такое горечь!
Теперь без промедленья
туда, где ждут меня,
ходить я буду!"
