13
В давние времена кавалер как-то попал в провинцию Митиноку. Жившей
там даме показался ли он - житель столицы - редкостным что ли, только
она сильно им увлеклась И вот эта дама:
"Вместо того, чтобы нам
от любви умирать,
не лучше ли парой
червячков шелковичных
стать, хоть на миг?"[15]
Даже стихи ее, и те отдавали деревней[16].
Но все же жалко стало что ли ему ее,- пошел он к ней и лег на
ложе. Еще глубокой ночью он ушел, а дама:
"Как настанет рассвет,
вот, брошу тебя я лисе,
гадкий петух!
Слишком рано запел ты
и дружка угнал моего".
Так сказала она, кавалер же, собираясь уехать в столицу -
"Если б сосна в Анэва
на равнине Курихара
человеком стала,-
сказал бы ей: пойдем со мной,
как вещь редкая, в столицу"[17].
Так сказал он, и она в радости все повторяла: "Да он любил меня,
любил"[18].
14
В давние времена кавалер в провинции Митиноку познакомился с
дочерью одного незначительного человека, и, к его удивлению - она
показалась ему совсем не такой, какою быть бы должна.
Поэтому он:
"Гора "Любовных мечтаний!"
Ах, если б нашелся
путь тайный к тебе...
Хотел бы узнать я
сердца тайны ее"[19].
Дама была счастлива беспредельно, но... в таком варварском месте,-
можно ли было что-либо сделать?[20]
III
15
В давние времена жил человек по имени Ки Арицунэ. При дворе трех
микадо последовательно служил он, и счастье по временам ему улыбалось,
но потом свет изменился, времена пошли уже не те, и хуже, чем у людей
простых, стала жизнь его. Был человек он с изящной душой, с тонким
вкусом и не в пример прочим - не имел забот о существовании; был беден
он, и все же сердцем оставался таким же, как и раньше, во времена
лучшие, - забот о делах житейских не знал он. Жена, с которой сжился он
за годы жизни, постепенно стала отходить от него, и, в конце концов
монахинею став, к сестре старшей, уже раньше постригшееся, ушла.
Хоть и не были их отношения очень близкими, но все ж теперь, когда
ушла она, почувствовал он жалость; однако, беден будучи, не мог
сделатьвсего того, что нужно было[21]. В горе он своему другу,
с которым поверяли они друг другу все, так написал: "Так и так... Теперь
вот отпускаю ее я - и ничего, безделицы малейшей ей сделать не могу". И
в письме:
"Если бы по пальцам
подсчитать те годы,
что прошли у нас,-
все десять повторив
четырежды будет".
Друг этот, увидев это все, пожалел его и, отослав все, что нужно,
вплоть до одежд ночных, сложил:
"Если даже лет
десять раз четырежды
прошло с тех пор,
сколько ж раз ей приходилось
в тебе опору находить?"
Так он сказал, и Арицунэ к радости вдобавок[22]
"Это что? Не та ли,
крылатая - с небес одежда?
Она, конечно!
Тебе же - в одеянье
ее преподнесли"[23].
И, не будучи в силах сдержать свою радость, снова:
"Что это - осень?
Роса ли? Иль слезы
мои льются настолько,
что их принимаю
я за росу?"