21
В давние времена - любовь одна почему-то прервалась, но все же от
дамы - не забывала что ль она - пришли стихи:
"Хоть и горько мне,
но все ж тебя
забыть я не могу!
И ненавижу я,
и все ж люблю".
Так сказала она, а кавалер: "Ах, вот как!" - подумав, сложил:
"Свиданий? - Их нет.
Все ж одно - наши души:
как струи в реке,
что островком разделены,
за ним - опять одно..."
Хоть так и сказал он, но в ту же ночь отправился и лег с нею на
ложе. И, говоря о минувшем, о том, что грядет, кавалер:
"Если бы долгая ночь
осенью была длинна,
как тысяча долгих ночей,-
пусть восемь их будет, и все ж
буду ли я насыщен?"
А дама в ответ:
"Пусть долгая ночь
осенью и будет длинна,
как тысяча долгих ночей,-
не останется разве, что нам говорить,
когда птички уже запоют?"
И с большей любовью, чем прежде, стал к ней ходить
кавалер.
V
22
В давние времена дети двух семейств, проживавших в провинции,
играть выходили у колодца. Когда они стали уже взрослыми - и юноша, и
девушка,- они оба стесняться друг друга стали[28], но он лишь
ее хотел в жены себе, она ж о нем одном лишь помышляла и слушать не
желала родителей, за другого ее отдававших. И вот от него, жившего здесь
по соседству, пришло к ней:
"У трубы колодца,
колодезной трубы - мы меряли
свой рост - ты помнишь?
Подрос я с той поры,
как мы в разлуке".
А она в ответ:
"Чем мерялись с тобою мы,-
волосы, в две струи ниспадавшие,
у меня уж ниже плеч.
II если, милый друг, не ты,
то кто ж их приласкает?"
Так переговаривались они, и в конце концов стало по их
желанию[29]. Но вот прошли годы, и родителей дамы не стало - и
не стало у них опоры в жизни. "Сидеть здесь вместе,- может ли это
повести к чему-нибудь?" - подумал кавалер и отправился в провинцию Коти,
уезд Такаясу, где и образовалась у него новая связь[30]. Однако
прежняя дама провожала его, и виду не подавая, что ей это неприятно, и
он, заподозрив: "Не потому ли так оно, что есть у ней любовь другая?" -
спрятался в садике перед домом, вид сделав, что в ту Коти отправляется,-
и смотрит. Видит он, что дама, тщательно одевшись, в думах:
"Повеет ветер -
и встают белые волны
на взморье, о, гора Тацута!
Не в полночь ли милый
один идет через тебя?"
Сложила такую песню, и, ее услышав, он безгранично тронут был и
перестал ходить часто в Коти.
И вот редким случаем зашел он в этот Такаясу в видит, что та дама,
имевшая сначала вид такой достойной, теперь неряшливо одетая, узлом
замотав на затылке волосы свои[31] - отчего лицо казаться
длинным стало,- сама собственноручно держит ложку для риса и наполняет
ею миску. Увидел это, и стало сердцу его неприятно,- так что и ходить к
ней перестал. И потому та дама, глядя в сторону Ямато:
"В твою, о друг милый,
сторону я гляжу здесь одна.
Гора Икома![32 ]
Вы, облака, не скрывайте
ее, хоть лил бы и дождь!"
Так сказала она, и как раз тот, из Ямато - "приду!" ей сказал.
Радостно ждала она, но дни шли за днями, и дама:
"Приду" - ты сказал мне...
И ночи проходят
одна за другой.
А я все люблю
того, кто столь ненадежен..."
Но хоть и сказала так она, кавалер больше здесь уже не бывал.
