Замычала корова - словно в глотку ей вставили медную трубу. Где-то
прокричал петух. В песчаной яме нет ни расстояния, ни направления. Только
там, снаружи, - обычный нормальный мир, где на обочине дороги дети играют в
классы, в положенное время наступает рассвет и краски его смешиваются с
ароматов варящегося риса.
Женщина протирает его тело с усердием, даже с чрезвычайным усердием.
После протирания выкручивает влажное полотенце досуха, так что оно
становится твердым, как доска, и сухим трет так старательно, будто полирует
запотевшее стекло. От звуков просыпающегося утра и этих ритмичных толчков
его начинает клонить ко сну.
- Да, кстати... - Он подавляет зевок, который, будто щипцами, насильно
вытащили у него изнутри. - Как бы этою... Давно уже хочется почитать газету.
Никак этого нельзя устроить?
- Хорошо, я спрошу попозже.
Он сразу понял: женщина хочет показать свою искренность. В ее
застенчивом, робком голосе явно чувствовалось старание не обидеть его. Но
это разозлило его еще больше. "Спрошу"?! Значит, и газеты я не имею права
читать без разрешения, что ли?.. Ворча, он отбросил руку женщины. Его так и
подмывало опрокинуть таз со всем содержимым.
Однако в его положении особенно бушевать не следует - это может
разрушить все планы. Ведь тяжелобольной вряд ли будет так волноваться из-за
какой-то пустячной газеты. Он, конечно, хочет просмотреть газету. Если нет
пейзажа, то посмотреть хоть на картинку - ведь недаром живопись развилась в
местах с бедной природой, а газеты получили наибольшее развитие в
промышленных районах, где связь между людьми ослабла. Может быть, он найдет
объявление о том, что пропал без вести человек. А если повезет, то не
исключено, что в углу страницы, посвященной социальным вопросам, он найдет
заметку о своем исчезновении. Вряд ли, конечно, эти деревенские дадут ему
газету, в которой будет такая статья. Но самое главное сейчас - терпение.
Притворяться больным не так уж сладко. Все равно что сжимать в руке готовую
вырваться тугую пружину. Долго такого не выдержишь. Смириться тоже нельзя.
Он должен во что бы то ни стало заставить этих типов понять, как
обременительно для них его пребывание здесь. Вот сегодня, чего бы это ни
стоило, не дать женщине ни на минуту закрыть глаза!
Не спи... Спать нельзя!
Мужчина скрючился и притворно застонал.
Под зонтом, который держала женщина, он глотал, обжигаясь, густой суп
из овощей и риса, приправленный морскими водорослями. На дне миски осел
песок...
Но тут воспоминания обрываются. Дальше все тонет в каком-то бесконечном
гнетущем кошмаре. Он верхом на старых потрескавшихся палочках для еды летал
по странным незнакомым улицам. На этих палочках он мчался, как на скутере, и
было это не так уж и плохо, но, стоило чуть-чуть рассеяться вниманию, его
тут же тянуло к земле. Вблизи улица казалась кирпичного цвета, но дальше
таяла в зеленой дымке. В этой цветовой гамме было что-то, порождающее
беспокойство. Наконец он подлетел к длинному деревянному зданию,
напоминавшему казарму. Пахло дешевым мылом. Подтягивая спадающие брюки, он
поднялся по лестнице и вошел в пустую комнату, в которой стоял только один
длинный сто. Вокруг стола сидело человек десять мужчин и женщин, увлеченных
какой-то игрой. Сидевший в центре, лицом к нему, сдавал карты. Кончая
сдавать, он вдруг последнюю карту сунул ему и что-то громко крикнул.
Невольно взяв ее, он увидел, что это не карта, а письмо. Оно было странно
мягким на ощупь, и, когда он чуть сильнее нажал на письмо пальцами, из него
брызнула кровь. Он закричал и проснулся.
Какая-то грязная пелена мешает смотреть. Он пошевельнулся, послышался
шелест сухой бумаги. Его лицо было прикрыто развернутой газетой. Черт
возьми, опять заснул!.. Отбросил газету. С нее побежали струйки песка. Судя
по его количеству, прошло немало времени. Направление лучей солнца,
пробивающихся сквозь щели в стене, говорит о том, что уже около полудня. Ну
и ладно, но что это за запах? Свежая типографская краска?.. Не может быть,
подумал он и бросил взгляд на число. Шестнадцатое, среда... Так это же
сегодняшняя газета! Не верилось, но факт оставался фактом.
Мужчина приподнялся, опершись локтем о свой насквозь пропитанный потом
матрас. В голове вихрем закружились самые разные мысли, и он стал мельком,
то и дело отвлекаясь, просматривать с таким трудом добытую газету.
"Дополнена повестка дня Японо-американского объединенного комитета..."
Как же все-таки женщине удалось добыть газету?.. Может быть, эти типы
почувствовали, что у них есть какие-то обязательства по отношению ко мне?..
Да, но, судя по тому, как было до сих пор, всякая связь с внешним миром
прекращается после завтрака. Несомненно одно из двух: либо женщина каким-то
неизвестным ему способом может связываться с внешним миром, либо она сама
выбралась отсюда и купила газету.
