Он дотронулся до ее побелевшей руки. Потом просунул пальцы сквозь узел
и пощупал пульс.
- Чувствуете? Пульс вполне хороший... По-моему, ничего серьезного.
Понимаю, что поступаю плохо, но мне нужно, чтобы вы пожаловались тем, из
деревни, которые во всем виноваты.
- Простите, вы не почешете мне шею, там, за ухом?
Застигнутый врасплох, он не мог отказать. Между кожей и коркой песка
был слой густого пота, напоминавшего масло. Было ощущение, что ногти
проходят сквозь кожу персика.
- Простите... Но правда, отсюда еще никто не выбирался.
Внезапно очертания двери превратились в бесцветную, неясную линию и
уплыли. Это была луна. Осколки тусклого света - точно крылышко муравья. И по
мере того как глаза привыкали, все дно песчаной чаши приобретало влажную
глянцевитость, какая бывает на сочных молодых листьях.
- Ну что ж, в таком случае я буду первым!
Ждать было тяжело. Время лежало нескончаемыми петлями, похожими на
кольца змеи. Вперед можно двигаться лишь из кольца в кольцо. И в каждом
кольце сомнение, а у каждого сомнения - свое собственное оружие. И очень
нелегко было продвигаться вперед, споря с этими сомнениями, игнорируя их или
отбрасывая.
В мучительном ожидании прошла ночь. Рассвело. Из окна над ним смеялось
утро, ползшее, как белая улитка, по его лбу и носу.
- Простите, водички бы...
Что такое? Наверное, задремал на какой-то миг. Рубаха, штаны на коленях
взмокли. Песок, налипший на пот, и цветом и на ощупь - точно недопеченная
пшеничная лепешка. Он забыл прикрыть лицо, поэтому в носу и во рту
пересохло, как на рисовом поле зимой.
- Простите, очень прошу...
Женщина, с ног до головы засыпанная песком, тряслась как в лихорадке.
Ее страдания, будто по проводам, передавались и ему. Он снял с котелка
полиэтилен и сначала сам жадно припал к нему. Набрал немного воды, чтоб
полоскать рот, но одного раза, даже двух было недостаточно. Он все время
выплевывал комья песка. Потом махнул рукой и проглотил песок вместе с водой.
Это было все равно что глотать камни.
Выпитая вода тут же проступила потом. Воспаленная кожа - на спине
сверху донизу, на груди и на боках до самой поясницы - болела так, точно ее
сдирали слоями.
Он попил и с виноватым видом поднес котелок ко рту женщины. Она
схватила его зубами и, не прополоскав рот, стала пить, постанывая, как
голубь. В три глотка она опорожнила котелок. Глаза ее, смотревшие на мужчину
из-под припухших век, впервые наполнились беспощадным осуждением. Опустевший
котелок стал легким, точно был сделан из бумаги.
Чтобы избавиться от гнетущего чувства вины, мужчина спустился на
земляной пол, отряхивая песок. Может, хоть лицо протереть ей влажным
полотенцем? Конечно, это гораздо разумнее, чем давать ей задыхаться от пота.
Считается, что уровень цивилизации пропорционален степени чистоты кожи. Если
у человека есть душа, она, несомненно, обитает в коже. Стоит только подумать
о воде, как грязная кожа покрывается десятками тысяч сосков, готовых всосать
ее. Холодная и прозрачная как лед, мягкая как пух - великолепное вместилище
для души... Еще минута - и кожа на всем его теле сгниет и отвалится.
Он заглянул в бак и отчаянно закричал:
- Там пусто!..