Страница: 14/14
Он был очень добр, хотя и не понимал, что со мной происходит. Он
видел, что я грущу, поэтому, казалось, если сказать ему: поехали прямо
сейчас в Арабские Эмираты любоваться луной, он согласится.
В этом маленьком кафе на втором этаже было очень тихо и светло. Нас
окружали белые стены, помещение хорошо отапливалось. Мы сели друг напротив
друга за самый дальний столик. Больше посетителей не было, негромко играла
музыка из кинофильмов.
– Юити, а вообще-то, мы с тобой первый раз вдвоем в кафе пришли, да?
Так странно, – сказала я.
– Неужели? – Юити сделал круглые глаза. Он пил вонючий "Эрл Грэй",
который я терпеть не могла. Так и вспоминаю, как по ночам в квартире
Танабэ распространялся этот мыльный запах. В тихой ночи я смотрела
телевизор, включенный на небольшой громкости, а Юити выходил из комнаты и
заваривал чай.
Среди потока безумно расплывчатых отрезков времени и настроений, в
пяти органах чувств запечатлеваются разные моменты прошлого. Что-то не
особенно важное, то, чего никогда больше не будет, вот так вот вдруг
всплывает в памяти в зимнем кафе.
– Я очень хорошо помню, как мы всегда с тобой распивали чаи, поэтому
я и подумал: разве может такое быть, но ведь на самом деле...
– Видишь? Правда странно? – засмеялась я.
– Как-то до меня ничего не доходит, – сказал Юити, смотря тяжелым
взглядом на свет настольной лампы. – Наверное, я очень устал.
– Конечно, ничего удивительного, – сказала я, немного испугавшись.
– Ты тоже была усталой, когда умерла твоя бабушка. Сейчас я хорошо
это помню. Смотрим телик, спросишь: что они имели в виду?, поглядишь на
тебя, а ты в прострации сидишь на диване и думаешь ни о чем. Помнишь, ты
часто сидела с отсутствующим лицом? Сейчас я это хорошо понимаю.
– Юити, мне, – сказала я, – очень приятно, что ты держишься
молодцом – можешь вот так, спокойно говорить со мной. Это, наверное, даже
близко к тому, что я горжусь тобой.
– Что это ты такое говоришь? Как будто с английского переводишь, –
засмеялся Юити. Его освещал свет лампы, а плечи в темно-синем свитере
подрагивали.
– Да, если я... могу что-нибудь сделать для тебя, скажи, –
собиралась сказать я, но передумала. Мне хотелось, чтобы воспоминания о
том, как мы пили горячий, вкусный чай, сидя друг напротив друга в этом
очень светлом и теплом месте, хотя бы немного помогли ему.
Слова всегда слишком прямолинейны, они убивают всю важность такого
слабого свечения, как сейчас.
Когда мы вышли на улицу, наступил чистый, синий вечер. Похолодало –
того и гляди закоченеешь.
Когда едешь с ним на машине, он всегда сначала открывает мне дверь,
ждет, когда я сяду в автомобиль, и только после этого сам садится за руль.
Когда машина тронулась, я сказала:
– В последнее время мало мужчин, которые открывают женщинам дверь
автомобиля. А вообще-то это стильно, наверное.
– Меня Эрико так воспитала, – засмеялся Юити. – Если ей дверь не
откроешь, то она сердится и на за что в машину не садится.
– А сама-то мужчина, – я тоже засмеялась.
– Ага, сама-то мужчина.
Хлоп.
Повисло молчание, как будто закрылся занавес.
В городе – вечер. Мы стоим на светофоре, сквозь лобовое стекло видны
идущие пешеходы: клерки, сотрудницы компаний, молодежь, старики – все они
светятся, все красивые. Под покровом тихого, холодного вечера, укутавшись
в свитера и пальто, они все спешат куда-то в тепло.
Перевод с японского: Екатерина Тарасова.
Продолжение..
