Страница: 11/14
- Кхм, - только и вырвалось у меня. Больше ничего на ум не приходило.
- Прокладки, тампоны, - улыбалась Мидори. - Школа же для девочек, все эти дела в туалете в урну бросают. А дворник их собирает и сжигает в печке. Вот от этого такой дым.
- Печальная история, как послушаешь.
- Ага, я тоже, когда смотрела из окна в классе на этот дым, всегда об этом думала. Что это печально. У нас в школе, если средние и старшие классы вместе сложить, где-то тысяча человек училось. У некоторых девочек месячных еще нет, поэтому, считай, где-то девятьсот, из них у одной пятой месячные, выходит где-то сто восемьдесят. Получается, что в день сто восемьдесят человек выбрасывает прокладки в урну, так?
- Ну, где-то так, я вообще-то считать не очень люблю.
- Но это же целая куча! Сто восемьдесят человек же! Представляешь, что будет, если это все собрать и сжечь?
- Да вообще-то не могу вообразить.
Ну как я мог это представить? Некоторое время мы вдвоем смотрели на этот белый дым.
- Честно говоря, не хотела в эту школу ходить, - сказала Мидори, качая головой. - Я в простую государственную школу хотела. Куда самые простые люди ходят. Хотела веселого беззаботного детства. Но из-за тщеславия моих папы с мамой пришлось поступить сюда. Так ведь бывает, если в начальной школе учишься хорошо? Учитель говорит: "С такой успеваемостью она не может не поступить". Вот я и поступила. Шесть лет проходила, но без охоты совершенно. Шесть лет только и думала, как бы поскорей ее закончить. Мне даже грамоту дали, за то что опозданий и прогулов не было. Хотя так мне эта школа не нравилась. А знаешь, почему?
- Не знаю.
- Потому что не любила школу смертельно. Поэтому назло ни дня не прогуливала. Не хотела проигрывать. Боялась, что стоит раз проиграть, и все, потом покатишься по наклонной. Даже когда температура была 39 градусов, чуть не ползком в школу шла. Учитель говорил: "Мидори, ты не заболела?", а я врала, что все нормально, и терпела. Мне потом грамоту за отсутствие прогулов и словарь французского языка подарили. Я поэтому в универе немецкий выбрала. Чтоб я ихними подарками пользовалась, подумала, да ни за что! Это чушь бы какая-то получилась.
- А что именно тебе в школе так не нравилось?
- А ты школу любил?
- Не то чтобы любил, не то чтобы не любил. Я в совсем обычную государственную школу ходил и особо не задумывался об этом.
- В этой школе, - сказала Мидори, почесывая глаз мизинцем, - избранные учатся. Тысяча девочек из хороших семей с хорошими оценками. Короче говоря, дочки богачей. Иначе не сможешь учиться. Плата за учебу дорогая, постоянно всякие пожертвования собирают, когда на экскурсию едем, гостиницу в Киото целиком снимаем, на банкеты ходим, где еду подают на лакированных деревянных подносах в виде столиков, раз в год в гостинице Окура на занятия по застольному этикету идем... Короче, не шуточки. Из ста шестидесяти человек моего потока я одна жила в районе Тоёсима. Я как-то весь список просмотрела. Интересно было, кто где живет. Я обалдела. 3-я улица района Тиёда, Мотоадзабу в районе Минато, дэнъэнтёфу в районе Оота, Сейдзо в районе Сэтагая... Сплошь одни такие места. Была одна только девочка по имени Касива, которая жила в префектуре Тиба, мы с ней дружили. Хорошая была девочка. Она мне говорит: "Поехали ко мне в гости? далековато, правда". Я ей: "Ладно, поехали". Я чуть не упала. Один сад осматривать пришлось минут пятнадцать. Шикарный такой сад, а в нем две собаки размером с легковую машину куски говядины пожирают. И эта девочка в классе комплексовала из-за того, что жила в Тиба! девочка, которую до школы на "Мерседесе" подвозили, если она боялась опоздать. Машина была с личным водителем, а водитель носил шляпу и белые перчатки, как тот шофер из "The Green Hornet" (1939, в главной роли Gordon Jones). А она считала, что ей есть, чего стесняться. Даже не верится, да? Ну скажи, может ты в такое поверить?
Я помотал головой.
