Страница: 4/14
- А почему ты не отозвался на лекции, когда отмечали? Ты же Ватанабэ? Ватанабэ Тору, правильно?
- Да, правильно.
- Так почему ты не отозвался?
- Да настроения сегодня не было.
Она опять сняла свои очки, положила их на стол и уставилась на меня, точно на клетку с диковинным животным.
- Настроения сегодня не было, - повторила она. - Знаешь, ты разговариваешь, прямо как Гемфри Богарт (Humphrey Bogart). Насмешливо, с достоинством.
- Ну ты скажешь тоже. Я человек простой. Каких много.
Хозяйка принесла кофе и поставила передо мной. Я потихоньку пил его, не кладя ни сахар, ни сливки.
- Во, ни сахар, ни сливки не кладешь?
- Да я просто сладкое не люблю... А ты что подумала? - терпеливо объяснял я ей.
- А где так загорел?
- В походы ходил, недели по две на ногах. Туда-сюда. С рюкзаком и спальником. Вот и загорел.
- А куда ходил?
- В Канадзаве обошел весь полуостров Ното. До Ниигаты ходил.
- Один?
- Ну да... Кое-где, бывало, правда, кто-то пристраивался вместе.
- А романов не было? Познакомился, там, с девушкой где-нибудь по дороге, и все такое.
- Роман? - удивился я. - Слушай, ты что, вообще не соображаешь, что ли? Какие романы, когда ходишь с одним спальным мешком, борода вот такая?
- И всегда так один в походы и ходишь?
- Ну да.
- Любишь быть один? - сказала она, подперев рукой подбородок.- Путешествовать в одиночку, есть в одиночку, на лекциях сидеть в одиночку.
- Один быть никто не любит. Просто насильно никого с собой общаться не заставляю. От этого одни разочарования.
Она прикусила дужку очков и низким голосом произнесла:
