Страница: 10/14
- Кстати. Поставишь свечку папе? - сказала Мидори.
Я прошел за ней в комнату, где находился буддийский алтарь, зажег курительную свечу и молитвенно сложил ладони.
- А я недавно перед папиной фотографией вся разделась догола. Вся разделась, уселась, как йог, и свое тело ему показывала. Это, папа, грудь, а это пупок...
- А это зачем? - ошарашенно спросил я.
- Ну просто показать хотела. Ведь половина меня - это же папина сперма, правильно? Почему не показать? Вот это, типа, твоя дочь. Ну, пьяная еще была к тому же.
- А-а.
- Сестра тогда как вошла, так аж вскрикнула. Как тут было не закричать, когда я перед изображением покойника вся голая сижу?
- Ну да, пожалуй.
- Я тогда ей объяснила, чего я хочу. Так и так. Садись, сказала, тоже рядом, разденься и покажись папе. А она не стала раздеваться. Посмотрела, как на идиотку, и ушла. Сестра в таких вещах слишком консервативная.
- Она-то как раз сравнительно нормальная, - сказал я.
- А как тебе наш папа показался?
- Я с людьми когда в первый раз встречаюсь, теряюсь обычно. А вот с ним вдвоем совсем тяжело не было. Настолько было просто. И поговорили с ним о разном.
- О чем вы говорили?
- Об Эврипиде.
Мидори расхохоталась, точно от чего-то ужасно веселого.
- Ну ты оригинал! Ну это же надо, первый раз видит больного, умирающего человека, который от боли страдает, и рассказывает ему про Эврипида! Таких людей больше нет, наверное.
- Дочерей, которые перед изображением покойного отца догола раздеваются, тоже, наверное, больше нет.
Мидори расхохоталась и звякнула колокольчиком на буддийском алтаре.
- Отдохни, папа. Мы теперь весело будем жить, так что спи спокойно. Тебе ведь не больно теперь? Ты ведь умер, тебе теперь не больно, наверное. А если до сих пор больно, ты пожалуйся богу. Скажи, ну сколько же можно? Найди в раю маму и живите с ней дружно. Я у тебя его видела, когда помогала ходить по-маленькому, он у тебя такой замечательный! Так что не унывай. Спокойной ночи тебе.
Мы по очереди приняли ванну и переоделись в пижамы. Я надел практически новую пижаму, которую ее отец надевал всего несколько раз. Была она мне несколько маловата, но это все же было лучше, чем ничего. Мидори постелила мне в комнате, где стоял алтарь.