Страница: 3/5
26 июля.
В последнее время мой день проходит следующим образом. Встаю приблизительно часов в шесть. Иду в уборную. Мочусь, первые несколько капель в стерильную пробирку. Затем раствором буры промываю глаза. Раствором серы тщательно полощу рот и горло. Потом очищаю десны зубной пастой «Колгейт» с хлорофиллом. Надеваю челюсть. Около получаса гуляю в саду. Лежу на доске. Сеанс удлинился до тридцати минут. Потом завтракаю, это единственный раз, что я ем в спальне. Стакан молока, гренок с ломтиком сыра, чашка овощного супа, что-нибудь из фруктов, чашка черного чаю. За завтраком принимаю одну таблетку алинамина. Потом в кабинете просматриваю газеты, пишу в дневник и, если есть время, что-нибудь читаю, но большей частью до обеда я веду дневник, а иногда – после полудня или вечером. Часов в десять утра приходит в кабинет Сасаки, измеряет мне давление. Раз в три дня делает мне укол, 50 мг витаминов. В полдень в столовой – второй завтрак, обычно это чашка вермишели и что-нибудь из фруктов. С часу до двух сплю в спальне. Три раза в неделю – в понедельник, среду и пятницу – с двух до четырех приходит господин Судзуки делать иглоукалывание. С пяти часов лежу тридцать минут на доске. В шесть часов гуляю в саду; утром и вечером в сопровождении Сасаки, иногда – Сацуко. В половине седьмого ужин: чашка рису с приправами, которых мне разрешено много, поэтому каждый день мне дают что-то другое. Вкусы у стариков и молодежи разные, и в семье готовят разные блюда. Едят все кто когда хочет. После ужина слушаю радио. Чтобы не утомлять глаза, вечером ничего не читаю и даже почти не смотрю телевизор.
Я не забываю того, что мне сказала Сацуко днем позавчера, в воскресенье, 24 числа: я проснулся часа в два дня и еще лежал в постели, как вдруг дверь в ванную открылась и показалась голова Сацуко.
– Когда я принимаю душ, я никогда эту дверь не закрываю. Всегда можете ее открыть.
Случайно слетели с ее губ эти слова или намеренно сказала она – не знаю, но они меня чрезвычайно заинтересовали. Весь день, когда жарили мясо, и вчера, когда я оставался в постели, сказанное не выходило у меня из головы. Сегодня днем, проснувшись часа в два, я на некоторое время пошел в кабинет, но в три часа вернулся в спальню. Я знал, что, если Сацуко никуда не уходит, она часа в три принимает душ. Я попробовал тихонько толкнуть дверь в ванную. В самом деле, дверь не была заперта. Слышался шум льющейся воды.
– Что тебе угодно?
Я лишь легко коснулся двери, и даже нельзя было сказать, что она дрогнула, но Сацуко, по-видимому, сразу же заметила. Я растерялся, но в следующий миг смело произнес:
– Ты сказала, что никогда не запираешь дверь, вот я и решил проверить.
При этом я сунул голову в ванную. За белыми занавесками с широкими зелеными полосами она принимала душ.
– Убедился, что не лгу?
– Убедился.
– Что же ты стоишь там, входи.
– Можно войти?
– Ты же хотел войти.
– Мне особенно ничего не нужно...
– Ладно-ладно, но если ты начнешь волноваться, ты поскользнешься и упадешь.
Доски были подняты, и весь кафельный пол был залит водой. Я осторожно вошел и запер за собой дверь. В просвете между занавесками мелькали ее плечи, колени, ступни ног.
– Тебе ничего не нужно, тогда мне будет нужно...
Шум душа прекратился. Повернувшись ко мне
спиной, она выпрямилась, и над занавесками показалась верхняя часть ее тела.
– Пожалуйста, возьми полотенце и вытри мне спину. У меня вся голова мокрая.
Она сняла виниловую шапочку, и несколько капель попали на меня.
– Не бойся, вытирай посильнее. Ах, я забыла, что у папаши левая рука болит. Тогда правой рукой, посильнее.
В тот же миг, не выпуская из рук полотенца, я обхватил ее, прильнул губами к пышной округлости ее правого плеча, прикоснулся языком к ее коже – и получил оплеуху по левой щеке.
– Что за нахальные ухватки!
– Мне показалось, что ты позволила...
– Ничего подобного! Вот расскажу обо всем Дзёкити!
– Извини, извини...
– Уходи, пожалуйста! – но тут же прибавила: – Не нервничай, не нервничай, медленнее, а то поскользнешься.
Добравшись до выхода, я почувствовал, как она тихонько подтолкнула меня в спину кончиками своих нежных пальчиков. В спальне я сел на кровать и отдышался. Вскоре она вошла ко мне. На ней был тот же крепдешиновый халат. Я посмотрел на китайские туфельки, вышитые пионами.
– Извини меня. Я так грубо обошлась с тобой.
– Нет, ничего...
– Больно?
– Нет, не больно, но я немного испугался.
– У меня привычка давать мужчинам пощечины. Чуть что, я сразу пускаю в ход руки.
– Я так и подумал. И многих тебе приходится так отваживать?
– Но тебя-то мне не надо было хлопать...
...
