Страница: 7/10
Асатори был опечален известием.
– Для такого, как я, это слишком шикарное угощение, – поначалу отказывался смотритель от сакэ.
Но затем он стал пить чашу за чашей, пока изрядно не опьянел.
– Э! Я, кажется, набрался под завязку. Милый Монгаку, надеюсь, мы встретимся снова, но не среди таких руин, и я смогу услышать твои проповеди.
– Асатори, тебе не нужно слушать мои проповеди. Меня переполняет радость, когда я вижу самоотверженность, с которой ты оберегаешь остатки Дворца Ручья под ивой. Ты заслуживаешь восхищения, преданно служа своему отсутствующему господину. Меня сильно бы удивило и обрадовало, если бы нашелся в мире еще один такой, как ты.
– О нет, такой посредственный человек, как я, больше ни на что не годится. В наши беспокойные времена я не пытаюсь даже зарабатывать на хлеб музыкой, которой меня обучил отец.
– Когда пройдет смута, аристократы в особняках и сановники при дворе будут снова устраивать веселые пирушки по ночам и с музыкой. Ты снова станешь придворным музыкантом. Какая великолепная жизнь настанет для тебя!
– Я достаточно долго служил аристократам. Если бы моя игра на флейте доставляла им удовольствие, я был бы рад поиграть им снова. Но слишком часто среди веселого торжества я наблюдал мелочные стычки, зависть и интриги.
– Да, а я нередко видел, как музыканты становились сторонними наблюдателями попоек, участники которых напивались до бесчувствия.
– Мой отец часто сожалел о том, что ему выпала доля играть на музыкальных инструментах и танцевать во время церемониальных торжеств и оргий двора.
– Значит, ты все-таки предпочитаешь проводить время среди обездоленных, охраняя здешний источник воды? Я согласен с тобой. А ты можешь поставить свой талант на службу простому народу?
– Сомневаюсь, чтобы музыка, предназначенная для двора, нравилась простым людям. Но наверное, должен существовать способ, при помощи которого можно было бы преобразовать эту музыку для их удовольствия. Но мне он неизвестен.
– Послушай, Асатори. Сыграй мне что-нибудь на своей флейте.
Просьба Монгаку напомнила Асатори о невыполненном обещании императору.
– Прости, что вынужден тебе отказать, – сказал он. – Слишком много горьких воспоминаний разбудит моя флейта, я не могу играть на ней без слез. Пропадет прекрасное настроение, которое создало твое сакэ, и я останусь наедине со своими горькими мыслями.
Монгаку более не настаивал. Вокруг было много звуков, услаждающих слух и душу. В траве среди развалин мириады сверчков стрекотали, тренькали и позвякивали. Над ними в ночном небе повис небольшой лунный диск.
– Закончилась ли наконец междоусобица?
– Боюсь, что нет.
– Ты полагаешь, она будет продолжаться? – испугался Асатори.
