Страница: 2/4
– Тогда позови командующего.
– Я не знаю, где он.
– Сколько же ты собираешься держать здесь ее светлость? Какое ты имеешь право окликать ее карету, когда я нахожусь вместе с принцессой? Прочь с дороги!
– Позвольте, господин. Мы несем ответственность за охрану этих ворот, и даже вы не сможете таким образом выехать из них. Если же вы настаиваете, позвольте мне осмотреть карету, – сказал Дзуро, выступив вперед и отодвинув занавеску дверцы одним из концов своего лука.
За Дзуро толпились охранники с факелами. Их пламя осветило двух напуганных молодых женщин, державших друг друга за руки и сидевших неподвижно. Глаза семнадцатилетнего императора были закрыты, его лицо с девичьими чертами смертельно побледнело. Дзуро, принявший монарха за служанку, разрешил карете проехать.
Экипаж миновал ворота между шеренгами воинов с факелами и продолжил путь в ночи по промерзшей дороге.
– Поезжай туда! Быстрее! – поторапливали Корэката и Цунэмунэ погонщиков быков. Доехав до конца дворцовой стены, карета повернула на восток.
Оба дерзких замысла Киёмори удались. Экс-император нашел укрытие в храме Ниннадзи, а юный император был благополучно вывезен из-под стражи. Вскоре после этого яркое пламя и клубы черного дыма к северу от дворца породили самые невероятные вымыслы. Поползли слухи, что Киёмори послал свои войска вверх по реке и атаковал резиденцию императора с севера, что монахи горы Хиэй поддержали Киёмори и двинулись на столицу.
Ёситомо послал к императорскому дворцу небольшой отряд под командованием своего сына Ёсихиры, чтобы выяснить причину пожара.
Между тем погонщики быков щелканьем бичей и хриплыми криками стремились ускорить бег животных в направлении поместья Рокухара.
– Погодите, не так быстро! Помедленнее, опасность уже миновала, – хрипели, тяжело дыша, Корэката и Цунэмунэ, следуя за императорской каретой.
Погонщики быков замедлили ход и рассмеялись.
– Слышишь, они жалуются, что не поспевают! Подождем?
– Бояться сейчас вроде нечего.
Погонщики остановились и отерли пот с лица.
Вскоре карета выехала на Третью улицу, тянувшуюся по берегу реки Камо. Киёмори послал из Рокухары две сотни воинов для сопровождения Нидзо. Когда отряд подъехал к мосту Годзё, с неба посыпался густой снег.
Рокухара, где много ночей царили безмолвие и тьма, ко времени прибытия императора светилась бесчисленными огнями. Повсюду, несмотря на падающий снег, мерцали, как звездочки, язычки пламени светильников. Как только император появился в Рокухаре, группы воинов Хэйкэ были отправлены на улицы столицы, чтобы объявить о том, что правитель страны поселился в поместье Рокухара, а хозяин дворца с аркадами находится в храме Ниннадзи. Всем, кто лоялен императору, предлагалось идти в Рокухару.
На восходе солнца придворные и министры, ведомые регентом, двигались в поместье Рокухара.
Пока все это происходило, Нобуёри, главарь мятежа, лежал в одной из комнат императорского дворца совершенно пьяный в присутствии дев веселья. Ночные попойки оттолкнули от него Цунэмунэ и Корэкату, которые считали, что Нобуёри свихнулся. Более того, выговор со стороны Мицуёри заставил их взяться за ум, они не упустили случая связаться с Киёмори.
