Страница: 2/5
– Ба, да это тот негодяй, который пытался получить вознаграждение от хозяина Рокухары за то, что обманом завлек Токиву и трех ее детей в столицу?
– Он – злодей. Его взгляд заставляет меня дрожать от страха. Как вы думаете, он узнал меня? Что мне делать, если узнал?
Монгаку, все еще странствующий монах, не приставший ни к одному монастырю или храму, проводивший много времени в Кумано или у водопада Нати, посещая храмы других религиозных школ, вернулся в столицу. За три года он не виделся ни с одним из своих столичных друзей и с изумлением узнал, что его старый приятель Киёмори приобрел огромную власть. Высокое положение друга молодости вызвало у Монгаку сложные чувства. Он не разделял общие настроения в пользу Киёмори. Не пойдет ли его приятель по военной академии по стопам своего знаменитого предшественника Синдзэя? Возможно ли, чтобы этот «недалекий парень», каким он считался среди соучеников, стал вершителем судеб страны? Не обернутся ли фарсом его амбиции? И все же Монгаку испытывал удовлетворение от того, что сословие воинов, когда-то отодвинутое на периферию общественно-политической жизни, теперь не уступало по влиянию аристократии.
– Куда мы идем, добрый Монгаку? – спросила Ёмоги, все еще не отпуская рукав монаха. Она испуганно оглядывала полуденную толпу.
Монгаку рассмеялся:
– Все еще боишься торговца быками?
– Боюсь, что он будет преследовать меня, боюсь за свою госпожу.
– Ты предана ей так же, как мой друг Асатори экс-императору Сутоку.
– Асатори, смотритель Дворца Ручья под ивой?
– Да, ты не забыла, как раньше приходила к нему за водой?
– Меня всегда волновало, что с ним.
– Он живет недалеко отсюда, в полуразвалившейся хибаре.
– Я не знала об этом.
– В прошлом году он съездил на остров Сикоку, чтобы навестить своего господина в изгнании. Иногда я встречаю его на улицах, в местах, где он играет на флейте. Бедный парень!
– О нет! Он – добрейший из людей. Таким он был для меня и многих других.
– Сколько тебе было лет, когда ты познакомилась с ним?
– Двенадцать.
– Значит, теперь тебе шестнадцать?
– Да, шестнадцать… – ответила Ёмоги, внезапно покраснев. – Вы не собираетесь навестить его сейчас?
– Нет, я иду помолиться на могиле старушки, с которой был знаком.
