Страница: 4/10
– Можем ли мы доверять ему?
– Если что-то пойдет не так, Кихидзи первым заплатит за это – причем своей жизнью. Мало толку продолжать подобные разговоры. Единственное, что мы можем сделать, – это довериться ему, – подвел итог Конно-мару.
Остальные выжидательно повернулись к Усиваке, а Масатика спросил:
– Вы только что слышали, как обстоят дела. Какова будет ваша воля?
Усивака, перед которым открывалась возможность исполнения его самой большой мечты, без колебаний ответил:
– У меня нет желания сразу же идти на восток. Если я отправлюсь туда, то нельзя сказать, увижу ли я когда-нибудь свою мать. Я должен идти в столицу – один или со всеми вами. Я должен повидать мать, хотя бы раз.
Сообщения о побеге Усиваки дошли до Рокухары к рассвету. Воины и соглядатаи были тут же направлены на гору Курама, где монахи, лучше других знавшие местность, уже начали поиски беглеца. К полудню, когда на Кураму прибыло несколько сотен воинов, Усивака и его сторонники находились на пути к пику Садзики. Когда они достигли его, Конно-мару сказал:
– Отсюда дороги ведут к провинциям Сига, Тамба и Сандзё, и теперь мы с вами расстаемся. Я один останусь с нашим молодым господином. – Потом он обратился к Усиваке: – Я буду с вами до тех пор, пока вы не отправитесь с Кихидзи на северо-восток. Туда я вас сопровождать не смогу. Вы абсолютно уверены, что хотите идти?
Усивака заколебался, потом он в очередной раз спросил:
– Конно-мару, вы действительно возьмете меня повидать мою мать? Когда вы это сделаете?
– Сначала я должен поговорить с Кихидзи. Он подумает, как обставить такую встречу.
– А вы не можете справиться с этим один, Конно-мару? Зачем вам сначала говорить с Кихидзи?
– Я обещал ему, что ничего не будет делаться без его согласия.
Гэндзи стали прощаться друг с другом.
– Ну, во имя будущего!
– Куда ты пойдешь, Горо?
– Сначала в Тамбу, где некоторое время буду скрываться.
– А ты, Адати?
– Думаю пойти в Северную Сигу.
Один за другим Гэндзи покидали Усиваку, обещая приехать к нему, когда он будет на востоке. К заходу солнца Усивака и Конно-мару остались одни на пике Садзики, который возвышался над горой Курама. Солнце садилось, вокруг них начинал клубиться туман.
