Страница: 3/6
- И все же не удастся вам привить на Земле наше древнее искусство. Не будет у вас цветов из дыма.
Космический корабль возвращался на Землю. Представитель мощной финансовой организации, удачно завершивший свою миссию, передал сообщение руководству:
- Все в порядке... Конечно, они упирались, пришлось воздействовать силой... Нет, не беспокойтесь, все легально. С согласия фальфианского правительства.
Он умолчал о том, как удалось получить это согласие: угрозы, чуть ли не ультиматум. Впрочем, фальфианцы, возражая или соглашаясь, оставались абсолютно бесстрастными. Лишь загадочная улыбка мелькала порой на их тонких, красиво очерченных губах. "Чурбаны бесчувственные, - подумал тогда землянин, - ведь увозят их древнее, традиционное, единственное в своем роде искусство. Вместе со всеми хранителями. Навсегда". Но потом, в космопорте, он даже ужаснулся: тысячи фальфианцев пришли проводить свои цветы в последний путь. Оказывается, цветы из дыма, которые земляне считали такими же призрачными, как сам дым, были неотъемлемой частью жизни этой маленькой планеты.
Но вот Фальфа, крохотная горошинка, потонула в космической мгле. Древнее искусство было в руках землян - на борту космолета. Здесь же находился и верховный хранитель - тоненькая, совсем молоденькая девушка с миловидным, ничего не выражающим лицом. На Земле ее, чего доброго, сочтут за слабоумную.
Должность верховного хранителя была выборной и пожизненной. Пять кланов, передававшие это искусство из поколения в поколение, с малолетства обучали детей делать цветы из дыма. Каждый клан выбирал самого одаренного ребенка, и после нескольких лет учебы пятеро юных мастеров держали экзамен перед верховным хранителем. Он и выбирал из них себе преемника.
Говорили, что теперешний верховный хранитель - самый талантливый за последние несколько сот лет.
Землянин сквозь открытую дверь видел девушку. Она играла дымом. Ее нежно очерченное лицо ничего не выражало.
Цветы из дыма...
Странное искусство, порожденное своеобразной цивилизацией на краю Вселенной. Жители Фальфы творили с дымом чудеса. С незапамятных времен они умели придавать ему самые причудливые формы и цвета. Возможно, этому способствовало почти полное отсутствие ветра на их планете.
Вот и сейчас бледная девушка творила чудеса. В ее руках было четырнадцать трубочек с клапанами. Тонкие пальцы бегали по клапанам, как по клавишам музыкального инструмента. Из каждой трубочки поднимался дым семи различных цветов. Верховная хранительница, сама похожая на полупрозрачный ароматный дым курительной палочки, создавала удивительные картины. Ее гибкие, словно без костей, руки парили в воздухе, а над ними плавали лепестки, гирлянды из шариков, нити, облака. Струйки дыма то утолщались, то утончались, колыхались, клубились, волновались. Может быть, это искусство правильнее было бы назвать дымовой живописью или скульптурой, но все же название "цветы из дыма" наиболее полно и поэтично передавало его сущность. Цветы... то, что быстро и причудливо расцветает и живет мгновение... Цветы, зыбкие как мечта. Дым был разным но только по цвету и форме, но и по весу. Более легкий устремлялся вверх, тяжелый стелился понизу. Дым одинакового с воздухом веса расплывался горизонтально, как туман. Девушка замерла на секунду и взглянула, что получилось. Землянин тоже смотрел как зачарованный. Все это казалось ему прекрасным, внезапно ожившим сном... Но девушке что-то не понравилось. Она сделала быстрое, едва уловимое движение рукой. Прекрасная рука качнулась, и вслед за ней колыхнулось сиреневое кольцо, косо висевшее в воздухе. Симметрия чуть-чуть нарушилась, родилось что-то новое, необычайно гармоничное и совершенное. Тонкие нити начали замысловатый танец и соткали настоящий - живой! - цветок. От золотисто-желтого стебля, висевшего в центре, потянулись тонкие, нежно окрашенные веточки. Внизу застыли похожие на каменные глыбы клубы беловатого дыма. Сиреневое кольцо стремительно раскручивалось, образуя бледно-алые бутоны. Они росли, меняли окраску, становились желтыми, голубыми, мелочно-белыми. А над всем этим завивались и развивались то ли тонкие щупальца орхидей, то ли мотки разноцветной шелковистой шерсти...
Землянин смотрел, затаив дыхание, на прекрасный цветок сна, менявший очертания каждое мгновение.
Девушка, застыв как статуя, тоже смотрела на свое произведение.
