Исторический очерк о героях Второй мировой войны
Страница: 2/3
7. ОБЫЧАИ И ТРАДИЦИИ
У корпуса камикадзе быстро сформировались собственные обычаи и ритуалы. Иначе и не могло быть: их жизнь была слишком скоротечна.
Кроме трех лепестков сакуры, выбитых на пуговицах их летной формы, пилотов-смертников отличали белые головные повязки-хатимаки (в данном случае белый цвет означал непреклонность намерений. − Прим. авт.)
Правда, под летными шлемами их практически не было видно, но это не меняло сути дела: это был самый яркий, самый известный и самый эффектный символ принадлежности к элите особого рода. Обязательным элементом на таких повязках являлось изображение красного солнечного диска, что повторяло основной графический элемент государственного флага Японии.
Что касается черных иероглифов, то здесь не было единодушия. Надписи были разные: «Божественный ветер» (камикадзе), «Обязательно победить!» или, например: «Семь жизней за императора!» (Когда-то такие повязки, но без надписей, носили воины-самураи феодальной Японии для того, чтобы они впитывали пот, а волосы не попадали в глаза. − Прим. авт.)
По окончании обучения для пилотов устраивали небольшое застолье, где они могли напоследок вкусно поесть, выпить немного сакэ, попрощаться со своими товарищами и теми офицерами, которые их обучали, а также вспомнить старинные самурайские песни (но могли и отказаться от выпивки, если считали, что это может затруднить им выполнение возложенной на них миссии. − Прим. авт.)
В таких случаях стол был застелен белой скатертью, без каких-либо рисунков и прочих изысков (в японской культуре белый цвет символизирует смерть. − Прим. авт.)
От имени командования каждому камикадзе вручали малый самурайский меч в парчовых ножнах. Меч был именным, и каждый камикадзе брал его в свой последний полет: по многовековой традиции самурай должен принимать смерть, имея при себе оружие. Многие камикадзе перед последним полетом в лучших самурайских традициях сочиняли предсмертные стихотворения. Они были такими же короткими, как и их жизни.
Что же касается подносимой им чашке сакэ, то летчики ее пили стоя, в единой шеренге, непосредственно перед боевым вылетом. Это было обязательной и неукоснительно соблюдаемой традицией, поэтому отказаться от последней «чарки» они были не в праве.
Другой неукоснительно соблюдаемой традицией было оставление для своей семьи пряди волос и обрезков ногтей (точно такая же традиция существовала в армии, авиации и флоте задолго до формирования корпуса специальных атак. − Прим. авт.) И то, и другое помещали в простенькую шкатулку без всякой отделки или окраски. Всё это, а также личные вещи камикадзе и его предсмертное письмо командование корпуса «Симпу» передавало его семье.
В последний полет пилоты брали с собой фото и подарки любимой женщины: матери, сестры, возлюбленной… Нередко брали с собой и японский флаг. Камикадзе были очень суеверны и потому имели при себе различные амулеты, приносящие удачу. Как показала жизнь, они не зря беспокоились об удаче: очень многие пилоты были сбиты и не смогли довести свою миссию до конца. Некоторые летчики брали и медные монетки, чтобы расплатиться ими за переправу через реку, лежащую на пути в царство мертвых. Впрочем, за плату через ту реку они могли не беспокоиться: им предстояло превратиться в богов. (Согласно представлениям синтоизма, после своей смерти камикадзе становились военными божествами, духами-покровителями страны. − Прим. авт.)
Крайне важным для летчиков-смертников было и то, что медные таблички с их именами устанавливались в одном из самых почитаемых и известных синтоистских храмов Японии − в храме Ясукуни.
Об «авторитетности» того храма говорит следующий факт: общенациональный и весьма почитаемый японцами праздник цветения сакур объявлялся только тогда, когда она распускалась на территории храма Ясукуни. Но гораздо важнее другое: по японским поверьям, именно в том храме обретали свое последнее пристанище души воинов. Считается, что души смертников покоятся именно там. Вот потому перед посадкой в самолет смертники и говорили друг другу ритуальную прощальную фразу: «До встречи в храме Ясукуни!»
Важным для них представлялось и то, что жертвенный подвиг во имя спасения всей японской нации благоприятно скажется не только на их близких родственниках, но и на их далеких потомках.
К этому следует добавить, что символом корпуса специальных атак являлась хризантема. И это тоже повышало их социальный статус: хризантема являлась символом императорского дома Японии.
Что же касается социальных привилегий и материальных благ, то права и льготы смертников, а также членов их семей, были законодательно оформлены только к концу войны.
8. ЯПОНСКИЙ СЧЕТ
Последним американским кораблем, потопленным с помощью летчика-камикадзе, стал эсминец «Каллаген». Это произошло 29 июля 1945 года.
К тому времени положение отчаянно сопротивляющейся Японии было безнадежным. Положение было много хуже, чем при вторжении орды неистового Хубилая: военно-морские орды США и Великобритании на тот момент были сильнейшими на планете. И тем не менее, самураи не желали сдаваться, демонстрируя изумленному миру несокрушимость своего воинственного духа.
С одной стороны, это сильно раздражало союзников антияпонской коалиции, а с другой − выставляло их в неприглядном свете: образно говоря, сокрушительная военная машина сражалась с несокрушимым самурайским духом. Если самураи будут так же бесстрашно сражаться и дальше − а как свидетельствовала история, по-другому они воевать не умели − то авиации, флоту и наземным войскам англо-американской коалиции придется превращать в руины все японские города, примерно так, как в развалины уже превратили большинство городов поверженной Германии. При этом, по их собственным прогнозам, потери союзников в битвах за Японию могли быть огромны − до 1 млн. солдат и офицеров.
Случай в истории небывалый: военной мощи двух сильнейших в мире держав оказалось недостаточно, чтобы сломить самурайский дух разоренной и истекающей кровью страны. Вот тогда-то Япония и подверглась атомной бомбардировке. И как нетрудно догадаться − с самой гуманной целью: чтобы сохранить тот умозрительный миллион жизней американцев и англичан. Хотя никакой военной необходимости в применении оружия массового поражения не было: чудовищное по силе разрушения оружие было абсолютно неадекватно военным возможностям обескровленной Японии.
Однако даже испепеленная атомным взрывом Хиросима не принесла союзникам победы. Чтобы принудить императора Хирохито к капитуляции, потребовалось испепелить и Нагасаки. Ну а заодно, бравые американцы посчитались и за позор Пёрл-Харбора, и за потопленные корабли, и за тот ужас, который наводили на них отчаянные камикадзе. Более бесславной победы в истории человечества еще не было…
6 августа 1945 г. США сбросили на Хиросиму первую атомную бомбу. Город был разрушен, 200 тыс. человек убито и ранено.
9 августа 1945 г. США сбросили на Нагасаки вторую атомную бомбу. Треть города была разрушена, 75 тыс. жителей было убито и ранено. Кроме жертв и разрушений тот взрыв сопровождался странным знамением: бомба взорвалась как раз над самым большим в Японии католическим храмом Уракамитэнсюдо, и его оплавленные стены жутко смотрелись на фоне ужасающих разрушений (взрыв был воздушным, а не наземным. − Прим. авт.)
9 августа 1945 г. СССР начал военные действия против Японии. Мотив такого решения понятен: представился удобный случай вернуть Южный Сахалин. (С 1855 г. Сахалин находился в общем владении России и Японии, с 1875 г. − только России. В 1905 г. Южный Сахалин, после поражения России в Русско-японской войне, отошел к Японии, в 1945 г. он был возвращен и включен в состав Российской Федерации. − Прим. авт.)
15 августа 1945 г. Япония капитулировала. Как только это стало известно адмиралу Ониси, он без колебаний совершил харакири-дзюнси: примириться с позором поражения его самурайская душа не могла.
Адмирал Ониси оставил прощальное письмо:
Я желаю выразить свою глубочайшую признательность душам смелых воинов, совершивших специальные атаки. Они отважно сражались и умирали с верой в нашу конечную победу. Смертью я желаю загладить свою долю вины за то, что мы не сумели добиться победы. Я извиняюсь перед душами погибших летчиков и их осиротевшими семьями… Помните и гордитесь тем, что вы японцы. Вы являетесь сокровищем нации. Со всем пылом духа камикадзе боритесь за процветание Японии и за мир во всем мире.
В тот же день адмирал Угаки приказал подготовить к полету 3 самолета. Когда он с самурайским мечом вышел на перепаханное взрывами летное поле, там стояло 11 бомбардировщиков с запущенными двигателями − все, что осталось от 5-го воздушного флота, командующим которого он был только что назначен. Многие офицеры хотели отправиться со своим командующим в последний полет. И сколько он их не отговаривал, они не изменили своего решения.
После короткой церемонии прощания в воздух поднялись все 11 машин, но 4 были вынуждены вернуться из-за неполадок с двигателями. Группу из семи бомбардировщиков вел сам адмирал Угаки. Это были остатки того самого воздушного флота, в составе которого сражались и гибли камикадзе. Солдаты и офицеры, оставшиеся на земле, проводили взглядом последнюю эскадрилью корпуса «Симпу» и теперь поддерживали с ней связь по радио.
Одним из последних сообщений было прощальное послание адмирала Угаки:
Я один виноват в том, что мы не сумели защитить родину и уничтожить дерзкого врага… Я намерен атаковать врага возле Окинавы, где мои люди опадали, подобно лепесткам сакуры. Там я протараню самоуверенного противника и уничтожу его в духе традиций Бусидо, с твердой верой в то, что Япония вечна... Банзай!
Сигнал становился всё слабее. Последнее, что смогли разобрать оставшиеся на аэродроме солдаты и офицеры, были скупые доклады пилотов о том, что они видят цели и начинают свои последние пике…
Так закончилась история «корпуса специальных ударных атак «Симпу», − самого необычного формирования, когда-либо создаваемого на флоте. Однако жизни летчиков-камикадзе, отданные за победу, переломить ход войны не смогли.
В свой последний полет отправились и не вернулись 2525 летчиков-камикадзе (в армии подготовили 1387 смертников, но в это число входят и те, кто к авиации никакого отношения не имел. − Прим. авт.)
На долю камикадзе пришлась пятая часть нападений на корабли ВМС США и почти половина тоннажа американских военных и транспортных судов, потопленных за годы Второй мировой войны на тихоокеанском театре военных действий.
Яростные атаки камикадзе продолжались менее 10-ти месяцев, однако достигнутый результат был весьма значимым: они потопили 97 и повредили 89 кораблей противника (приводится по книге «Божественный ветер» японских авторов Иногути и Накадзима, которые во время войны служили в корпусе специальных атак «Симпу». − Прим. авт.)
После окончания войны Соединенные Штаты огласили свою версию потерь: камикадзе потопили 34 американских корабля, еще 288 получили серьезные повреждения. Впрочем, что касается цифр, то существует множество версий, касающихся количества пилотов-камикадзе и потопленных или поврежденных ими кораблей.
Ни японская, ни американская статистика не внушают доверия. Правда, по разным причинам: японские данные о результатах атак основаны на боевых рапортах пилотов сопровождения и воздушной разведки, что точностью отличаться не может. Американские же данные, судя по всему, отражают уязвленность их имперского мышления: и спустя много лет не могут они признать того, что в честном поединке их военная машина не смогла одолеть самурайский дух. И потому пришлось выжигать тот пресловутый дух даже не каленым железом, а атомными бомбардировками…
Но, похоже, двух атомных бомб оказалось маловато: по джунглям Индонезии и Филиппин еще долго бродили самураи, не желающие сдаваться. К примеру, унтер-офицер Идзуми со своим отрядом совершал военные вылазки в джунглях Филиппин вплоть до 1974 года…
