Исторический очерк, посвящённый одной из наиболее непонятых Западом традиций Японии.
Страница: 2/3
Проще говоря, сэппуку для самураев являлось не карой, а исключительной привилегией. И этой своей привилегией они не только охотно пользовались, но и всемерно гордились тем, что могут свободно распоряжаться своей жизнью. Сам же ритуальный обряд демонстрировал их несокрушимую силу духа, невиданную степень самообладания и поразительное для людей Запада презрение к смерти. Это настолько прочно вошло в их обиход, что сами самураи были всегда готовы к совершению ритуального самоубийства, и например, в военном походе для этой цели имели при себе белые кимоно.
И именно эти моменты являются очень трудными для понимания людей других культур. Это настолько противоречит их моральным ценностям и убеждениям, что самих самураев такие люди считают фанатиками − и это в лучшем случае…
Как это ни парадоксально, но низшие сословия завидовали такой привилегии и нередко – и, как правило, хитростью − добивались того, чтобы им снесли голову самурайским мечом. Вряд ли нужно пояснять, что такие сословия о почетном ритуале не смели и мечтать, однако лишиться таким способом головы − в их понимании было весьма престижно.
Престиж военного сословия значительно поднимал и такой исторический факт: до XIX в. фамилии в Японии имели только самураи и некоторые другие представители высших сословий. Все прочие обходились именами и прозвищами, которые, как правило, происходили от рода их занятий: садовник, носильщик, рыбак, гончар и т. п.
2. ПОСЛЕДНИЙ ДОВОД САМУРАЕВ
Жизнь самурая, как высокопоставленного, так и низкого положения, была обусловлена их кодексом − Бусидо (в дословном переводе − «Путь воина»). Основным же принципом Бусидо, не меняющимся в течение тысячелетий, был следующий:
Вы можете потерять свою жизнь, но честь – никогда.
Именно отсюда и проистекает та кажущаяся легкость, с которой они расставались с собственной жизнью. Неверно думать, что они презирали свою жизнь. Они любили жизнь и умели наслаждаться ею, они видели в окружающих их вещах внутреннюю красоту и гармонию − и именно их видение красоты и сегодня поражает другие народы удивительно тонким вкусом. Более того, они видели и ценили скрытую красоту и гармонию даже в самых обыденных вещах, на которые европейцы вообще не обращают внимания (например − сад камней, цветение сакуры, оригами…)
А вот чего не могут отрицать европейцы − так это то, что японцам присуща очень развитая эстетика, которая проявляется в самых причудливых и неизвестных Западу формах. Искусство Японии не только самобытно и утонченно, но и вообще не похоже на искусство Запада. Поэтому и трагический обряд ухода из жизни также обладает несомненным художественным вкусом и внутренней эстетикой, пусть и мрачной, с точки зрения других народов.
Нет, самураи презирали не жизнь, они презирали смерть. Они были живыми людьми и также как и все радовались и ценили ее мгновения и те жизненные блага, которые были им доступны. Однако в самурайской «табели о рангах», на первом месте стояла именно честь, а вовсе не стяжательство, удовольствия или комфортное ничегонеделанье, и именно незапятнанное имя было для самурая дороже всех земных благ.
Жизнь скоротечна и преходяща − и рано или поздно, но наступает момент, когда самурай уходит из этого бренного мира. В другой же жизни − а в этом самураи нисколько не сомневались − их ждала жизнь вечная и славная. Но уже в облике божественных покровителей Японии − ками. Крайне важно, что эти представления в полной мере соответствовали и положениям буддизма, и положениям синтоизма − и потому мужественная смерть гарантировала каждому самураю переселение в мир воинственных духов.
И это была главная причина, почему самураи не дорожили жизнью: что означает суетная земная жизнь по сравнению с вечной жизнью божества? Капля воды по сравнению с океаном… Но чтобы стать ками, нужно неукоснительно следовать законам Бусидо, сохранять свою честь в любых обстоятельствах и одерживать победы над врагами. Вот поэтому и нет в мире другой страны, где так щепетильно относились бы к чести, и так не дорожили собственной жизнью. Как нет в мире и другой страны, где было бы так развито чувство долга − эта черта давно стала общенациональной и главной чертой японского народа.
Однако жизнь − вещь непредсказуемая, и потому самурай мог оказаться в ситуации, когда у него оставался только один способ выйти из затруднительного положения без ущерба для собственной чести. Выход был универсальным и апробированным многими поколениями предков: вот тогда-то самурай и совершал сэппуку.
3. ОБЫЧАИ И ТРАДИЦИИ
Способы вскрытия живота были четко регламентированы, для чего существовало с десяток подробно описанных методик. Для европейцев это может показаться если не диким, то чрезвычайно странным, однако в самурайских семьях было принято знать и уважать не только сам ритуал, но и практические способы его совершения. Поэтому юные самураи начинали постигать тонкости совершения сэппуку с детства. Этому же, но с учетом их специфики, обучали и девочек. Женщины из самурайских семей считали для себя позором не суметь покончить с собой.
Иногда это приносило совершенно неожиданные результаты. Например, известен случай, когда наемные убийцы по ошибке убили не того самурая. Его же семилетний сын в присутствии убийц якобы опознает тело своего отца, в отчаянии вспарывает себе живот и такой ценой спасает своему отцу жизнь: так как поверившие в обман убийцы посчитали порученное им дело выполненным и удалились.
В соответствие с кодексом Бусидо, в поступке мальчика нет ничего необычного: отец по отношению к сыну всегда является старшим не только по семейному, но и по военному положению. И потому жертвование своей жизнью ради спасения начальника − является для самураев непреложной истиной или нормой. Эта идея проистекала из конфуцианства, которое, как известно, имело сильное влияние не только в Японии или в Китае, но и в других странах того региона.
Если не вдаваться в ненужные и жутковатые подробности, то, как уже было сказано, самоубийства по приказу и самоубийства по своей воле в большей степени различались мотивами, в меньшей − внешними атрибутами.
Что касается самоубийства по приказу властей, то оно, конечно, имело и внешние отличия. В первую очередь потому, что в зависимости от ранга самоубийцы в церемонии были обязаны принимать участия и официальные лица: местные представители клана, представители даймё или самого сёгуна. В отдельных случаях число таких наблюдателей, помощников и «цензоров» могло достигать нескольких десятков человек. В зависимости от ранга обвиняемого в совершении преступления или каких-то других проступков, несовместимых с кодексом Бусидо, выбиралось и место. Высокопоставленным самоубийцам могло быть разрешено для совершения ритуала использовать для этих целей сад сёгуна или владетельного князя − что несомненно являлось особой привилегией. В отношение других самураев для тех же целей мог быть использован сад при доме местного правителя или самого самоубийцы.
Так как белый цвет в культуре Японии символизирует смерть, то основной цвет ритуала был белым. Этому соответствовал цвет татами, занавесей и ширмы, кимоно главного виновника события: самоубийца непременно облачался в белую одежду без каких либо украшений и знаков различия (на кимоно, приблизительно в районе лопаток, у высокопоставленных самураев был выткан их родовой герб).
Если же церемония сэппуку проводилась в помещении, то стены комнаты драпировались белыми тканями. То же делалось и снаружи дома: в знак траура вывешивались белые полотнища, которые закрывали щиты с вышитыми на них фамильными гербами.
По какой бы причине не совершалось самоубийство, оно − если позволяли обстоятельства, всегда следовало давно установленным канонам и потому обставлялось весьма торжественно и в точным соответствии с многовековыми традициями изысканной простоты. От присутствующих на церемонии требовалось подчеркнуто уважительное отношение к происходящему, невзирая на их ранги.
Если же обстоятельства этого не позволяли − например, сразу после проигранного сражения или в результате получения тяжелых ранений − то, чтобы избежать позора, самураи практиковали быстрые способы сэппуку: пронзали себе сердце или перерезали горло. Хотя в преданиях сохранились описания и совершенно невероятных способов самоубийства, требующих даже от матёрых самураев невиданного мужества и самообладания − например, отрезание своей головы собственными руками.
Так как японцы всегда были противниками излишеств (стремление к простоте есть одно из правил Бусидо), то в обычных ситуациях обходились только обязательными вещами: место (часто − возвышенное) застилось циновками (татами), задний план отгораживали белой тканью или складной ширмой, почетные гости обеспечивались специальными сидениями, а прочие могли сидеть на земле, по-японски.
4. ТЕХНОЛОГИЯ СМЕРТИ
В качестве орудия самоубийства обычно использовали малый самурайский меч (вакидзаси) или специальный нож, являвшийся семейной реликвией. Необходимо также пояснить, что для ритуального самоубийства использовалась небольшая часть клинка вакидзаси − чтобы случайно не повредить позвоночник, что могло привести к непредсказуемым последствиям: например, к внезапной потере сознания. Это была одна из причин, по которой среди обязательных вещей всегда была небольшая стопка бумаги: ей оборачивалась часть лезвия вакидзаси, чтобы за него можно было удобно взяться руками. Что, в свою очередь, повышало точность наносимых ран и снижало риск нежелательных последствий.
В очень редких случаях сэппуку производилось с помощью деревянного меча. Делалось это исключительно для того, чтобы продемонстрировать особую выдержку и мужество самурая.
Следует пояснить, что традиционные ритуалы совершения сэппуку были для японцев достаточно заурядным явлением. И потому если самураев и можно было чем-то удивить, так это вот такими, «экзотическими» для них видами самоубийств, слава о которых бережно будет храниться в памяти их потомков.
В обязательный набор для совершения ритуального самоубийства входили и другие необходимые предметы. Такие как: письменные принадлежности, ведерко с водой и деревянным черпачком, стопка бумаги (на листе бумаги писалось предсмертное стихотворение самурая) и др. Любопытно, но такие стихи были неизменно поэтичны: в них шла речь о красоте окружающей природы, о бренности мира, а вовсе не о делах или обидах. Вот типичные образчики, написанные тысячу лет назад:
Всё прекрасно, как сон.
Сон придёт и уйдёт.
Наша жизнь − сон во сне…
Обата Акира
Взойдёт ли солнце,
Останется ль в небе луна,
Ах, уже всё равно…
Масамунэ Акира
Под порывом весеннего ветра
Цветы опадают,
Я ещё легче
С жизнью прощаюсь.
И всё ж, почему?
Наганори Асано
Однако самураю вовсе необязательно было много часов плавать в луже крови и дожидаться смерти после того, как он сделает сэппуку − хотя это не являлось чем-то исключительным и таких случаев известно множество. Самое важное и самое трудное − было вспороть себе живот, не «теряя лица». То есть, провести этот четко регламентированный ритуал хладнокровно, сохраняя спокойное выражение лица, и по возможности − молча, не издавая стонов. При этом «высшем пилотажем» считалась улыбка на лице.
Известно немало случаев, когда самоубийцы не только сохраняли присутствие духа, но даже писали своей кровью духовное завещание или предсмертное стихотворение. И это считалось очень высоким проявлением самурайского духа: такой выдержкой гордились не только его родственники, но и далекие потомки.