Традиции Заветы предков для японца это всё: чайная и свадебная церемонии совсем не изменились за прошедшие века, так же, как и кимоно, которое носится некоторыми представительницами старшего поколения в качестве повседневной одежды. К отмечаемым праздникам добавились несколько новых «красных дней календаря», но в общей массе состав праздников почти не изменился.
Сэппуку: непостижимая эстетика смерти
Исторический очерк, посвящённый одной из наиболее непонятых Западом традиций Японии.
Страница: 3/3
А вот опрокидывание тела на спину, напротив, считалось неприличным. Чтобы уменьшить вероятность такого исхода, кимоно не полностью снималось с верхней части туловища, а некоторые части одежды подтыкались под колени, что в конечном итоге способствовало сохранению эстетики смерти, выработанной долгими веками.
Что касается криков от боли, то это считалось неприемлемым даже для женщин, которые тоже совершали ритуальные самоубийства. Самурайки в этом отношении пользовались некоторыми привилегиями. Например, они могли использовать не вакидзаси, который каждая дочь самурая получала во время обряда совершеннолетия, а специальный нож (невесты из самурайских семей такой нож получали в числе других подарков от будущего мужа).
Женщины могли также отступать от четко регламентированных правил и способов и выбирать более простой и быстрый способ самоубийства: например, пронзить себе сердце или перерезать горло (для последнего способа сведения счетов использовалась также и опасная бритва). Однако, невзирая на выбор холодного оружия, этот обряд также назывался сэппуку. Кроме того, женщинам разрешалось связывать себе лодыжки. Если быть более точным, то, сидя в японской позе, они лентой притягивали и фиксировали лодыжки к бедрам.
Ноги связывались для того, чтобы неожиданные конвульсии не портили величия древнего обычая, и тем самым не лишали удовольствия зрителей, которых обычно уведомляли о месте и времени действа заранее. Однако женщины наравне с мужчинами имели право на участие помощника − кайсяку, который мог снести ей голову, если сама женщина не хотела пользоваться поблажками и следовала точному ритуалу сэппуку, который практиковали мужчины.
Прежде чем приступить к финальной части ритуала, самоубийца невозмутимо и с достоинством прощался с миром, всеми присутствующими на церемонии, отдавал последние распоряжения относительно своей семьи и имущества, писал или зачитывал свое предсмертное стихотворение…
После того, как смертельная рана была нанесена, в дело вступал ассистент − кайсяку, и одним ударом большого самурайского меча или катаны сносил самураю голову. В роли главного ассистента всегда выступал родственник, друг или какой-то другой самурай, пользующийся доверием и уважением со стороны самоубийцы. В случае высокого ранга самоубийцы, «ассистенты» тоже облачались в траурную одежду белого цвета. При этом кайсяку использовал меч самоубийцы или одалживал оружие у даймё. Объяснялось это тем, что в случае неудачного удара часть вины за это ложилась и на сам меч.
Обычно главному «ассистенту» помогали еще один или два человека, у которых были свои, вполне регламентированные, но не столь ответственные обязанности. Однако в случае, если ритуальный обряд проводился по приговору властей, эти помощники прятали у себя за пазухой ножи, чтобы убить ими приговоренного к смерти, если тот предпримет попытку к бегству.
Любопытно, но в роли кайсяку мог выступить и заклятый враг. В этом случае он оказывал исключительное уважение мужеству побежденного противника, а вовсе не выступал в позорной роли палача, как это могло показаться. Это было делом чести, признания доблести противника, а вовсе не глумления над ним.
Участие главного ассистента тоже было четко регламентировано. Сначала он занимал удобную для удара позицию сбоку и сзади самоубийцы, освобождал свое плечо от одежды и смачивал лезвие катаны чистой водой. Потом медленно проводил мечом у его лица, давая тому понять, что готов выполнять свои обязанности. После этого кайсяку замахивался и выжидал подходящего момента…
Задержка была связана с тем, чтобы, с одной стороны, дать возможность самоубийце продемонстрировать его мужество и хладнокровие перед присутствующими на церемонии, а с другой − мгновенно прекратить ненужные мучения, когда тот нанесет себе смертельные ранения в полном соответствии с одним из общепринятых способов. В этом заключалась его основная миссия, и потому умелый баланс между тем и другим был по силам только опытным самураям, выступающим в роли кайсяку.
Однако просто снести голову − чтобы она отделилась от тела и упала на землю или помост, долгое время считалось ненадлежащим исполнением обязанностей и серьезным проступком, бросающим тень на репутацию самурая, выступающего в роли ассистента. По этой причине никто не стремился выступать в роли кайсяку: славы это не добавляло, а вот осрамиться, в случае неудачного удара катаной, было можно. Тем более, что с течением веков образцовым выполнением обязанностей стало считаться нанесение точно рассчитанного, умелого удара, после которого голова не слетала бы с плеч, а оставалась висеть на лоскутке кожи. А такое было по силам лишь опытным самураям, в совершенстве владевших оружием.
За свое участие кайсяку обычно получал награду от самоубийцы: чаще всего − одежду, предметы быта, искусства, оружие, в исключительно редких случаях − оба самурайских меча (такой комплект назывался «дайсё»). Причина, по которой мечи редко служили наградой, проста: самурайские мечи являлись не только очень ценной наградой, но и семейной реликвией − и потому обычно переходили к одному из сыновей самоубийцы либо просто оставались в его семье, если не было наследников мужского пола. Кроме того, по религиозным верованиям самураев, именно в оружии жила их душа. Потому такой подарок был очень редким, очень ценным и очень щедрым.
Со временем, самоубийства, совершаемые по приказу, сошли на нет, а совершаемые по собственной воле − остались. Они сохранились и до наших дней, хотя, конечно, не в таких масштабах, как это практиковалось в прошлые века.
Ход времени безжалостен и неумолим: возникают и рушатся империи, возносятся к вершинам славы и развенчиваются поверженные кумиры, на смену одним идеалам приходят другие, меняются приоритеты, обычаи, моды… Но всё же остаются темы, интерес к которым не ослабевает с течением веков. И сегодня тема ритуальных самоубийств щекочет нервы пресыщенным и обленившимся обывателям, ибо она приоткрывает неведомый, фантастический и непостижимый для них мир бесстрашных самураев, для которых честь была дороже жизни. И как это ни странно, но предсмертные стихи самураев дошли до нас, прорвав немыслимую толщу времён. Вот последние слова самурая по имени Ацудзин, записанные им на листке рисовой бумаги десять веков назад:
Земля и металл
Жизнь мою оборвали,
А время все там же.
5. НЕ СУДИТЕ − ДА НЕ СУДИМЫ БУДЕТЕ
Нет в мире государств, в истории которых не было бы тех или иных недостойных событий, о которых и по прошествии многих веков подданные или граждане этих стран не любят вспоминать. Напротив: о таких вещах стараются либо вообще забыть, либо как-то обелить или затушевать их − пусть даже задним числом.
В связи с этим вызывает недоумение непрекращающиеся нападки на древние обычаи Японии с обязательным навешиванием ярлыков, таких как «дикие», «варварские», «бесчеловечные» (обычаи или традиции). А разве у нас в России не было событий или обычаев, о которых мы не любим вспоминать? Были. И еще вопрос: чьи обычаи были более дикими?
В конце концов, самураи, совершавшие сэппуку, обрекали на мучения самих себя. Других они к этому не принуждали. Почему же россияне так резко реагируют на проявления чуждой и непонятной им культуры? Ведь у нас есть хорошая пословица: «В чужой монастырь со своим уставом не ходят». Ан нет! Российские сайты и блоги переполнены возмущениями и в адрес самурайских традиций, и всего их отчаянно смелого сословия.
А разве наши, российские традиции все «белые и пушистые»? Вовсе нет: даже в середине XVIII века по улицам Москвы водили так называемых языков, одного жеста которых было достаточно, чтобы тот, на которого указал «язык», подвергся жесточайшим пыткам в тайном приказе на предмет дознания имен, умысла и прочих сведений в отношении лиц, подозреваемых в особо тяжких государственных преступлениях, и о которых схваченный на улице «вор и бунтовщик», естественно, не ведал ни сном, ни духом. И чем дыба для совершенно непричастных к вменяемым им преступлениям несчастных обывателей лучше сэппуку, совершаемым самураями добровольно и только в отношении самих себя?
Вот другой пример из нашей истории. Во второй половине XVII века, после церковных реформ патриарха Никона, сторонники «древлего благочестия» наотрез отказались креститься щепотью и подстрекали народ к кровопролитным смутам и восстаниям. Теснимые властью и спасаясь от преследований, староверцы бежали на Север, в Поволжье и в Сибирь, где в знак протеста сжигали себя живьём. По официальным данным, за первые 20 лет в огне погибло около 20 тыс. человек. Главный же «идеолог» раскола, фанатичный протопоп Аввакум, после тяжелой ссылки, страданий, смерти своих детей и 14-ти лет заключения в «земляной тюрьме» был заживо сожжен...
Трудно сказать, какая смерть более мучительна: от сэппуку или в дыму и пламени пожара, но в тех пожарах староверцы гибли еще почти два века.
То же самое относится и к так называемым эталонам западных демократий. Именно их чаще всего приводят в качестве примеров подлинно гуманного общества. И чем же электрический стул лучше сэппуку? Тем, что у казненного на том стуле вылетают из орбит глазные яблоки, а запах поджариваемого мяса мутит самих палачей? А чем, к примеру, тысячи невинных жертв, живьем сожженных на кострах инквизиции, лучше тысяч самураев, добровольно совершивших обряд сэппуку?
В лучшем случае − ничем не лучше. Поэтому и древний афоризм по-прежнему справедлив: «Не судите − да не судимы будете».
Виктор Аннинский,
2009 г.
P.S. Автор выражает свою признательность сайту «Загадочная Япония» и лично − Анастасии Кальчевой за всемерную помощь в работе над настоящим очерком.
Читатели, которым интересна культура и обычаи страны Восходящего Солнца, могут сделать для себя много новых, удивительных и красивых открытий из жизни самураев, посмотрев знаменитый фильм Джерри Лондона «Сёгун» (1980 г., США − Япония).
Читатели, которые интересуются ритуальными обрядами самураев и при этом не считают себя слабонервными, могут узнать леденящие душу подробности на этом .
