Памяти жертв атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки посвящается
Страница: 2/4
2. ОТЫЩИ ВСЕМУ НАЧАЛО, И ТЫ МНОГО ПОЙМЕШЬ
Именно такой дельный совет давал знаменитый насмешник Козьма Прутков своим современникам еще в XIX веке. И если следовать тому совету, то, действительно, можно понять многое из того, что в действительности происходило в веке двадцатом и что от нас пытаются утаить…
Ожесточенные сражения Второй мировой войны, развернувшиеся в Юго-Восточной Азии и Океании, вовсе не являлись для того региона чем-то невиданным. Раздел того региона между сильнейшими мировыми державами начался гораздо раньше, еще несколько веков назад. Ну разве что в силу военно-технических возможностей флота, метрополии тогда не обладали такими мощными и сокрушительными «аргументами убеждения», как линейные корабли или авианосцы (Японские линкоры типа «Ямато» не имели подобных себе аналогов и могли своим сокрушительным артиллерийским огнем поражать цели на расстоянии свыше 40 км. Американские авианосцы могли нести на своем борту многие десятки бомбардировщиков и пикирующих штурмовиков, и, в свою очередь, смогли отправить на дно даже считавшиеся непотопляемыми линкоры «Ямато» и «Мусаси». − Прим. авт.).
Еще в XVII в. Индонезию сделали своей колонией сначала Португалия, а затем Голландия. К началу XX века почти вся территория Индонезии была голландской колонией. В 1942 г. Острова Пряностей (другое название Индонезии. − Прим. авт.) были захвачены Японией. В августе 1945 г., после капитуляции Японии, Индонезия неожиданно заявляет о собственном суверенитете, и уже в сентябре того же года там высаживаются английские, а вслед за ними − голландские войска. Однако они потерпели поражение, и в 1949 г. ООН всё-таки признала независимость нового государства.
Похожая ситуация и с другими странами того региона. Например, Филиппины были захвачены испанцами еще в XVI веке и, соответственно, являлись колонией Испании − на тот момент одной из самых могущественных морских держав. И едва Филиппины освободились от испанского ига, как им на смену пришли американцы: в 1901 г. Филиппины становятся колонией США. В1941 − 45 гг. архипелаг был оккупирован японскими войсками, в 1946 г. США признали Филиппины суверенным государством, однако последняя американская военная база на их территории была зарыта только в 1992 г.
Весьма поучительна и новая история Вьетнама. В конце XVIII века, под предлогом гонений на христиан, в страну вторгаются французы, и Вьетнам становится французским протекторатом. Августовская революция 1945 г. − ох, уж тот август! − завершается провозглашением Демократической республики Вьетнам, что, как нетрудно догадаться, совершенно не отвечало интересам бывшей метрополии. Соответственно, начинается война с Францией, и после ее неудачных военных действий Вьетнам оказывается разделен на две части. На смену Франции приходят Соединенные Штаты, которые вскоре начинают полномасштабную войну. Новая война продлится много лет, и в ней против вьетнамцев будут использованы не только варварские виды оружия − например, напалм, но и химические... (Женевский протокол от 1925 г. запрещает применение химического и бактериологического оружия. − Прим. авт.).
За исключением сильных в военном отношении государств, таких как Китай или Япония, другие народы имели схожую историю. Истинной же причиной многочисленных войн в том регионе всегда было соперничество между морскими державами за контроль над природными ресурсами слабых в военно-экономическом отношении стран, а также стратегически важными проливами, островами, портами и военными базами, которые и позволяли удерживать под своей властью захваченные территории.
Поэтому и Вторая мировая война, если не считать ее ожесточенности, продолжительности, числа жертв или масштабов разрушений, была очередной попыткой передела тех колоний между уже состоявшимися метрополиями и новой морской державой, претендующей на их владения.
3. ДВА КАПИТАНА
Холодным декабрьским утром 1945 года неожиданно распахнулись двери тюремной камеры, в которой томилось много людей:
− Хасимото, на выход! Быстро! Живей, тебе говорят!
За воротами тюрьмы военнопленного бесцеремонно впихнули в джип, который тут же сорвался с места.
«Куда они меня везут? − озадаченно спрашивал себя узник. − Что нужно от меня нашим надменным врагам? Да еще так срочно… Может, меня везут в Иокогаму? − гадал Хасимото Мотицура, который всего лишь несколько месяцев назад был удачливым командиром подводной лодки. − Где, поговаривают, готовится военный суд над генералами и адмиралами… Так я не вышел чином, и всего лишь капитан третьего ранга…»
Вскоре джип уже подруливал к военному самолету с запущенными двигателями, стоящего на одном из аэродромов в окрестностях Токио. «Что бы это значило? − недоумевал Хасимото, но от расспросов воздерживался. − Куда летим? Зачем?..»
Когда после утомительного перелета самолет начал заходить на посадку, он удивился еще больше: «Это ведь главная американская база, Пёрл-Харбор! Я подводник, а не летчик, однако в том знаменитом сражении тоже участвовал… За одно это американцы повесят меня без суда и следствия…»
Однако самолет дозаправился и, не теряя времени, продолжил полет. Хасимото, озадаченный до последней степени, внимательно прислушивался к словам чужого языка, который он немного понимал: «Вашингтон? Мы летим в Вашингтон?! Вот это я влип в историю… Крейсер «Индианаполис»?! − От этого названия бесстрашный командир заметно побледнел. − Это даже хуже, чем Пёрл-Харбор… Тогда мне точно хана! Это ведь моя лодка потопила тот крейсер в июле сорок пятого… Стало быть, янки в отместку решили меня не повесить, а поджарить на своем проклятом электрическом стуле…»
И снова Хасимото Мотицура не угадал: он потребовался американцам в качестве важного свидетеля. Наказание же пока грозило не столько ему, сколько командиру тяжелого крейсера «Индианаполис» Чарльзу Маквею.
На судебном разбирательстве капитан I ранга Маквей хмуро поглядывал в сторону крайне нежелательного и опасного для него свидетеля: «Только камикадзе мне и не хватало... И без этого японца я в дерьме по самую кокарду. Это ведь он выпустил по моему крейсеру управляемые смертниками торпеды, под завязку начиненные тротилом…» (Управляемые смертниками торпеды типа «Кайтэн» обладали сокрушительной мощью: их боевая часть снаряжалась огромным количеством взрывчатки − до полутора тонн. В переводе с японского «Кайтэн» означает «Переворачивающий небо». − Прим. авт.).
«Вместе с крейсером погибло очень много матросов и офицеров… − горестно припоминал он события недавнего прошлого. − Слишком много, и это мне тоже не простят… (В общей сложности погибло 883 члена экипажа. После того, как крейсер затонул, половина из того количества погибла от жажды или акул, оказавшись в море и не дождавшись помощи. Сам командир крейсера чудом остался в живых. − Прим. авт.).
Потопленный японской подводной лодкой крейсер «Индианаполис», в общем-то, был достаточной причиной для судебного разбирательства, тем более, что это усугублялось огромными людскими потерями. Однако была и другая причина столь пристального внимания к Чарльзу Маквею.
«Всё началось с того сверхсекретного груза, − удрученно припоминал экс-командир тяжелого крейсера. В тех ящиках были разобранные на части атомные бомбы, которые я должен доставить на остров Тиниан (Остров Марианского архипелага, где находилась база стратегической авиации США. − Прим. авт.). Потом их сбросили на Хиросиму и Нагасаки… Бомбы я доставил и сдал адмиралам, встречавшим тот сверхсекретный груз. А спустя три дня, уже на обратном пути, этот чертов японец торпедировал мой крейсер. Оно и легкий крейсер редко удается потопить, если стрелять обычными торпедами, а «Индианаполис» − крейсер тяжелого класса, его потопить еще сложнее. Однако потопил, сукин сын! Похоже, потому и потопил, что выпустил по нам проклятые «Кайтэны» По-другому просто не объяснить…»
К удивлению капитана Маквея, угодившего в жернова американского правосудия, Хасимото Мотицура упорно держался своей первоначальной версии: крейсер «Индианаполис» был атакован обычными торпедами, и точка!
Чарльз Маквей вновь бросил тревожный взгляд в сторону Хасимото и заметил про себя: «Не знаю, почему он упорствует и не признается, что атаковал меня «Кайтэнами» − не сходятся в его истории концы с концами. Похоже, пытается выгородить себя и избежать петли. Кто ж ему теперь поверит, что против какого-то замызганного танкера он выпустил смертников, а тяжелый крейсер атаковал обычными торпедами? Но, может, оно и к лучшему: от одного слова «камикадзе» члены трибунала зеленеют лицом…» (Японские смертники нанесли американскому флоту столь ощутимый урон, что только одно упоминание о них приводило высокое начальство в ярость. См. также очерк «Камикадзе − боги без земных желаний». − Прим. авт.)
«Сплошная мистика, − озабоченно размышлял Чарльз Маквей, который считал свое положение весьма опасным. − Получается, что не разойдись мой крейсер с его подлодкой тремя днями ранее, то и бомбить Хиросиму и Нагасаки было бы нечем. Ведь его подлодка уже неделю курсировала в том районе и охотилась за нашими кораблями… Тогда этот сукин сын стал бы национальным героем и если не адмиралом, то уж капитаном I ранга точно, а мне хорошо было бы отвертеться от электрического стула. Мало того, что те адские бомбы обошлись налогоплательщикам в миллиарды долларов, так и война… всё еще продолжалась бы!»
От этой неожиданной мысли его бросило сначала в жар, а потом в холод. Какое-то время он нервно мял в руке носовой платок, ничего не видя и не слыша вокруг себя.
«Да уж… За такие дела меня точно поджарили бы на электрическом стуле, − с ужасом думал он и утирал с лица обильно выступивший пот, − если бы этот чертов Хасимото утопил «Индианаполис» на переходе к острову Тиниан. − Он обреченно покачал головой. − Тогда против меня были бы все: и Верховный суд, и Конгресс и президент. Даже родной флот − и тот бы добивался того, чтобы меня казнили на электрическом стуле. Получается, что мне еще крупно повезло, когда в первый раз удалось разминуться с подлодкой этого психа. Всё могло бы быть гораздо хуже, чем сейчас. Ну а так пока не ясно, что меня ждет…»
Дело осложнялось и тем, что родственники погибших моряков требовали сурово наказать командира крейсера «Индианаполис», как главного виновника крупной трагедии с большим количеством жертв. Что касается Хасимото, то его они жаждали перевести из разряда военнопленных в разряд военных преступников.
Однако всё обошлось: военный трибунал признал капитана I ранга Чарльза Маквея виновным «в преступной халатности», разжаловал его и уволил из Военно-морского флота (Позднее приговор был пересмотрен, капитан I ранга Маквей вернулся на военную службу, а спустя еще 4 года был отправлен в отставку в чине контр-адмирала. − Прим. авт.).
Контр-адмирал в отставке провел остаток своей холостяцкой жизни на собственной ферме, тихо, скромно и уединенно. Однако напоследок он всё же удивил соседей и бывших сослуживцев: в ноябре 1968 года Чарльз Маквей застрелился. Что явилось причиной рокового поступка, точно неизвестно, но, скорее всего, − разлад с собственной совестью: как ни крути, а он оказался причастен к одному из самых чудовищных преступлений в истории человечества (На корпусе атомной бомбы, сброшенной на Хиросиму, среди других надписей была и такая: «Подарок за души погибших членов экипажа крейсера «Индианаполис»! − Прим. авт.).
