Страница: 9/14
"В самом деле, отец прав... Что меня теперь ждет?" - подумала я, и
снова горестно сжалось сердце, я места себе не находила от снедавшей
меня тревоги, но в это время ко мне опять вошел государь, снова
зазвучали слова о вечной, неугасимой любви, и мало-помалу я упокоилась.
"Такова уж, видно, моя судьба, наверное, этот союз уготован мне еще в
прошлой жизни[11], а стало быть, он неизбежен..." - решила я.
Так прошло не менее десяти дней. Государь проводил со мной ночь за
ночью, и мне самой было странно, отчего в моем сердце все еще живет
образ того, кто написал мне:
"О, если к другому
склонишься ты сердцем, то знай..."
Мой отец, дайнагон, считал, что теперь мне не следует жить во дворце,
как раньше, и я в конце концов оставила придворную службу. Мне было там
грустно, я не смела по-прежнему открыто смотреть людям в лицо и под
предлогом болезни возвратилась домой. Вскоре от государя пришло ласковое
письмо.
"Я привык, чтобы ты всегда была рядом, - писал он, - мне кажется,
прошла уже целая вечность с тех пор, как мы расстались. Поскорей
возвращайся!" Письмо заканчивалось стихотворением:
"Знаю, горькой тоской
Ты в разлуке не станешь томиться, -
Рассказать бы тебе,
сколько слез я пролил украдкой,
рукава одежд увлажняя!.."
Еще недавно письмо государя внушало мне отвращение, а теперь я с
нетерпением ждала от него послания, тотчас прочитала, и сердце забилось
радостью. Я ответила:
"Ах, едва ли по мне
слезы вы проливаете ночью, -
но при вести такой
я сама слезами печали
увлажила рукав атласный..."
Вскоре после этого я вернулась во дворец, теперь уже без особых
волнений, но на душе было все время тревожно, и в самом деле очень скоро
принялись злые языки судачить на мой счет:
"Дайнагон Масатада недаром носился со своей Нидзё, недаром дорожил
ею, словно невесть какой драгоценностью... Прислал ее во дворец с такими
почестями, прямо как будто она - младшая государыня...[12] Уж
так он о ней заботится, так заботится!"
