Страница: 3/15
- Я так ослабел, что не могу даже встать и одеться, как подобает,
и посему недостоин лицезреть государя...Но одно лишь сознание, что он
соизволил пожаловать, чтобы проведать меня на ложе болезни, будет самым
драгоценным воспоминанием об этом мире в потустороннем существовании...
- велел отец передать государю, но тот, даже не дослушав, сам раздвинул
перегородки и вошел в комнату больного. Отец в испуге попытался
привстать, но у него не хватило сил.
- Лежите, лежите! - сказал государь, придвинув круглое сиденье к
изголовью постели и опускаясь на подушку. - Я привязался к вам с детских
лет и так опечалился, услышав, что близится ваш конец, что захотелось
хотя бы в последний раз повидаться...
- Как велика радость удостоиться высочайшего посещения! Я вовсе
не заслужил подобной чести! У меня не хватает слов, чтобы выразить мою
благодарность...Позвольте сказать вам: мне нестерпимо жаль вот эту мою
юную дочку. Еще младенцем она потеряла мать, я один растил ее, кроме
меня, у нее нет никого на свете... Сейчас она в тягости, носит,
недостойная, августейшее семя, а мне приходится оставлять ее, уходить на
тот свет... Вот о чем я горюю больше всего, вот что причиняет мне
невыразимое горе! - говорил отец, проливая слезы.
- Горечь разлуки не утешить никакими словами, -отвечал государь,
- но за ее будущее будьте спокойны, за нее я в ответе. Покидая сей мир,
ни о чем не тревожьтесь, пусть ничто не омрачает ваше странствие по
подземному миру... - ласково успокаивал он отца. - А теперь отдыхайте! -
вставая, добавил он.
С рассветом государь заторопился ехать: "Меня могут увидеть в
столь неподобающем облачении..." Он уже уселся в карету, когда отец
прислал ему подношения - драгоценную лютню, наследство моего деда,
Главного министра Митимицу Кога, и меч, полученный в дар от государя
Го-Тобы, когда тот уезжал в ссылку на остров Оки в минувшие годы
Сёкю[3]. К шнурам меча была привязана полоска голубой бумаги,
на которой отец написал стихотворение:
"Пусть расстанемся мы,
но, коль в трех поколеньях пребудет
связь меж нами крепка[4], -
в ожиданье конца взыскую
лишь грядущих милостей ваших..."
- Я до глубины души тронут подарками и стихами, - сказал государь,
- и буду бережно их хранить. Передайте дайнагону, пусть он будет
совершенно спокоен! - снова повторил он и с этим отбыл, а в скором
времени отец получил от него собственноручно начертанное ответное
послание.