Страница: 12/19
Этот вечер государь провел в сердечной беседе со своей матушкой, у
нее и отужинал, а с наступлением ночи сказал: "Пора спать!" - и удалился
в отведенный ему покой на той стороне двора, где играют в ножной мяч.
Слуг при нем не было. В поездке его сопровождали только вельможи -
дайнагоны Сайондзи, Нагаскэ, Тамэканэ, Канэюки и Сукэюки.
С наступлением утра послали людей за Сайкю - карету, слуг,
стражников. Для встречи с Сайкю государь оделся с особым тщанием - надел
светло-желтый кафтан на белом исподе, затканный цветочным узором, сверху
- длинное бледно-лиловое одеяние с узором цветов горечавки и такого же
цвета, только чуть потемнее, хакама, тоже на белом исподе, все - густо
пропитанное ароматическими снадобьями.
Вечером прибыла Сайкю. Встреча состоялась в покое на южной стороне
главного здания; повесили занавеси тусклых, серых тонов, поставили
ширмы. Перед тем как встретиться с Сайкю, госпожа Омияин послала к
государю прислужницу, велев сказать: "Пожаловала прежняя жрица богини
Аматэрасу. Соблаговолите и вы пожаловать и поговорить с ней, без вас
беседа не будет достаточно интересной!" - и государь тотчас же пришел.
Как обычно, я сопровождала его, несла за ним его меч. Госпожа Омияин, в
темно-сером парчовом монашеском одеянии, с вытканными по нему гербами, в
темной накидке, сидела у низенькой ширмы таких же темных тонов.
Напротив, тройное красное косодэ принцессы на лиловом исподе и поверх
него - синее одеяние были недостаточно изысканны, пожалуй даже резали
глаз. Ее прислужница - очевидно, ее любимица - была в пятислойном
темно-лиловом кимоно на светло-лиловом исподе, но без парадной накидки.
Сайкю было уже за двадцать, она казалась вполне зрелой женщиной в самом
расцвете лет и была так хороша собой, что невольно думалось - немудрено,
что богиня, жалея расстаться с такой красавицей, задержала ее у себя на
Целых три года! Она была прекрасна, как цветущая сакура, такое сравнение
никому не показалось бы чрезмерным. В смущении пряча лицо, она
закрывалась рукавом, - точь-в-точь цветущее дерево сакуры, когда оно
кутается в весеннюю дымку... Я любовалась ею, а уж государь и тем более;
мне, знавшей его любвеобильный характер, было ясно, какие мысли возникли
у него сразу при виде принцессы, и сердце у меня защемило. Государь
говорил о том о сем, Сайкю тоже отрывисто рассказывала о своей жизни в
храме Исэ, но вскоре государь сказал:
- Час уже поздний... Спите спокойно! А завтра, по дороге домой,
полюбуйтесь осенним видом горы Арасиямы... Деревья там уже совсем
обнажились... - С этими словами он удалился, но не успел войти в свои
покои, как сразу обратился ко мне: - Я хотел бы передать Сайкю, что я от
нее без ума... Как это сделать?
Мне стало даже смешно - все в точности, как я и предполагала. А он
продолжал:
- Ты служишь мне с детских лет, докажи свою преданность! Если ты
исполнишь мою просьбу, я буду знать, что ты и впрямь предана мне всей
душой!
