Страница: 2/19
- До встречи! - сказал мне государь и отбыл, а на моем рукаве
остались слезы грусти, пролитые в час расставания. Мне казалось, мое
платье насквозь пропиталось ароматом, исходящим от его одеяний. Со
смешанным чувством, вдыхая это благоухание, я прислушивалась к голосам
монахинь, служивших заутреню, к словам гимна, который они распевали:
"Властелина трон высок.
Но сойти ему
по одной из Трех дорог
суждено во тьму..." -
и мне было даже жаль, что служба окончилась слишком быстро.
Когда полностью рассвело, мне принесли письмо. "Прощание с
тобой сегодня утром, - писал государь, - наполнило мою
душу дотоле не изведанным очарованием печали..."
В ответ я послала ему стихи:
"О, память той встречи
и твой очарованный взор
в лучах предрассветных!
Если б мог ты видеть сегодня
мой рукав, все слезы впитавший..."
- - -
Вечером, когда до окончания года оставалось всего три дня, мне
было особенно грустно и я пришла к настоятельнице.
- Вряд ли где-нибудь сыщется такая тишина, как у нас! - сказала
она и, как видно, желая скрасить мое уединение, созвала пожилых монахинь
поговорить и послушать о старине. Кругом царила глубокая тишина, лед
сковал струйки воды, падавшие из желоба в саду, лишь вдалеке, в горах,
стучал топор дровосека. Это создавало проникновенное настроение,
напоминало сцену из какой-то старинной повести. Вскоре совсем стемнело,
замерцали редкие огоньки.
Закончилась служба первой предновогодней ночи.
- Сегодня ляжем спать пораньше! - говорили монахини, когда
внезапно послышался чей-то осторожный стук в ставню. "Странно... Кто бы
это мог быть в столь поздний час?" - подумала я, приоткрыла ставню, и -
что же? - это был он, Акэбоно, Снежный Рассвет.
