Страница: 13/14
Так и не пришлось - этой новенькой похвастаться своим искусством
игры на цитре... А люди толковали между собой:
- Хёбукё, кажется, вовсе ума лишился! Нидзё поступила и умно, и
красиво! - На этом все и закончилось.
- - -
На следующее утро государь ни свет ни заря послал людей разыскивать
меня в дом кормилицы, на улицу Оомия, потом в усадьбу Роккаку-Кусигэ, к
отцовой мачехе, но всюду отвечали, что я там не появлялась. А я решила,
что это происшествие - удобный случай, чтобы уйти наконец от мира. Но в
конце двенадцатой луны я заметила, что опять понесла, и, стало быть,
обстоятельства снова мешали осуществлению заветных моих стремлений.
"Буду скрываться, пока не разрешусь от бремени, - думала я, - а после
родин сразу приму постриг..." Я поклялась больше никогда в жизни не
касаться струн лютни и пожертвовала в храм бога Хатимана лютню,
полученную в дар от покойного государя Го-Саги. На обороте разных бумаг,
оставшихся от покойного отца, я начертала выдержки из текста священной
сутры и тоже отдала в храм, а на обертке написала стихотворение:
"Как память о лютне,
с которой навек расстаюсь,
в сем суетном мире
да пребудут слова Закона,
что моей начертаны кистью..."
...Подумать только - в позапрошлом году, такой же третьей луной, в
тринадцатый день, настоятель впервые поведал мне о любви, напомнив
строчки:
"Ах, осенней порой
не могу я пройти мимо хаги
и цветов не нарвать -
пусть в росе до нитки промокнет
платье, затканное луноцветом!.." [18]
Потом, в прошлом году, в двенадцатую луну, он прислал то страшное
письмо, в котором проклинал меня... И вот уже совсем скоро, в этом году,
тоже в третью луну, и как раз в тринадцатый день, я покинула дворец, где
прослужила долгие годы, навечно рассталась с лютней, а мой дед Хёбукё,
которого я считала за родного отца, гневается на меня и, как мне
рассказали, говорит: "Пока я жив, не видать ей больше дворца, если она
способна убежать и скрываться из-за того, что ей пришлись не по сердцу
мои слова!" Но если так - что ждет меня впереди? Будущее казалось мне
мрачным. "Отчего же все так случилось?" - с тревогой думала я. Как я и
ожидала, государь повсюду меня разыскивал, Снежный Рассвет тоже искал по
всем монастырям, буддийским и синтоистским, однако я по-прежнему
пряталась, неизменная в твердом решении скрываться и тайно перебраться в
женский монастырь Дайго к настоятельнице Синганбо.
