Страница: 7/14
От страха у меня волосы стали дыбом, я испугалась до дурноты, но,
увы, что я могла поделать? В конце концов я снова скатала его послание,
завернула в ту же бумагу и отослала ему обратно, прибавив только
стихи:
"Следов этой кисти
не видеть мне больше - и вот,
рукав увлажняя,
над последним вашим посланьем
проливаю горькие слезы..."
С тех пор как отрезало - больше от настоятеля известий не
приходило. Со своей стороны, мне тоже не о чем было ему писать, и я
решила, что на этом наша связь прекратилась. Так, без каких-либо
признаков примирения, завершился и этот год.
С наступлением Нового года настоятель, по обычаю, всегда приезжал
с поздравлениями во дворец. Приехал он и на сей раз, и государь тоже,
как всегда, предложил ему угощенье. Это был тихий домашний ужин,
происходивший, как обычно, у государя в жилых покоях, поэтому ни
спрятаться, ни убежать я не могла.
- Налей и поднеси вино настоятелю! - приказал ; государь. Я
встала, но в то же мгновение у меня внезапно хлынула носом кровь,
потемнело в глазах, я почти лишилась сознания и, конечно, поспешила
прочь с августейших глаз. После этого я слегла и дней десять пролежала в
постели, не на шутку больная. Что сие означало? Мне казалось: это он,
настоятель, своими проклятиями наслал на меня болезнь, и невыразимый
страх терзал душу.
Во вторую луну прежний император Камэяма посетил государя, и для
его развлечения устроили состязание в стрельбе из лука.
- Если ваша сторона проиграет, - сказал государь Камэяма, -
представьте мне ваших придворных дам, всех без исключения, высших и
низших. А если мы проиграем, я представлю вам всех дам, служащих у
меня!
На том и порешили. Оказалось, что проиграл наш государь.
- Мы дадим знать, когда все подготовим для представления! - сказал
государь прежнему императору Камэяме, и тот отбыл, а государь призвал
дайнагона Сукэсуэ и начал с ним совещаться.
- Как лучше это устроить? Хотелось бы придумать что-то
необычное...