Страница: 10/14
Трапеза продолжалась,, и за угощением министр сказал еще вот
что:
- Мой сын, тюнагон Канэтада, весьма изрядно слагает песни "имаё".
Очень хотелось бы, чтобы государь, если возможно, поведал ему свои
секреты стихосложения.
Государь согласился, но заметил:
- Здесь, в столице, это неудобно. Лучше займемся этим в загородном
дворце Фусими!
Он объявил, что отлучится до послезавтра, и быстро собрался в
путь. Выезд состоялся непарадный, поэтому сопровождающих было совсем
немного, кушанья в дорогу взяли только самые простые, несложные.
Помнится, занималась этим одна лишь госпожа Бэтто. Из-за того, что я
лишь недавно разрешилась от бремени и к тому же часто переезжала с места
на место, я очень исхудала и кроме того обносилась, но раз приказ
гласил: "Поезжай!" - пришлось ехать. После того случая дед мой Хёбукё
вовсе перестал бывать во дворце, и я тревожилась - как же мне
собираться, в чем ехать? Ведь мне вовсе нечего надеть! К счастью, как
раз в это время Снежный Рассвет прислал мне нижнее косодэ, бледно-желтое
на зеленоватом исподе, парадную красную накидку - вышивка изображала
унизанные каплями росы осенние травы, еще одно шелковое косодэ и
шаровары-хакама. Поистине я больше, чем когда-либо, обрадовалась его
подарку! С нами ехали министр Коноэ, сын министра, тюнагон Канэтада,
прежний канцлер Мототада, а из свитских государя - только дайнагон
Санэканэ Сайондзи и вельможа Моротика. Усадьба Кудзё, где проживал
теперь дайнагон Дзэнсёдзи, находилась недалеко от дворца, его часто к
нам приглашали, говоря, что хоть он и удалился с императорской службы,
но уж к нам-то во дворец приехать бы можно без стеснения, однако он
всякий раз отказывался, ссылаясь на то, что из дома никуда не выходит.
Несмотря на это, все-таки опять послали за ним придворного Киёнагу, и на
сей раз он в конце концов приехал в Фусими и привез с собой двух
замечательных певиц и танцовщиц "сирабёси"[9]; впрочем, до
поры до времени об этом никто не знал. Но, после того как в Нижнем
дворце закончилось обучение искусству стихосложения, Дзэнсёдзи объявил,
что здесь присутствуют две сирабёси, государь очень заинтересовался и
тотчас же приказал их позвать. Оказалось, что это сестры. Старшая была в
темно-алом одинарном косодэ и в шароварах-хакама, ей было уже за
двадцать, младшая - в бледно-желтом полосатом кафтане - на рукавах
были вышиты лепестки кустарника хаги - и в широких хакама. Старшую
звали Харугику, Весенняя Хризантема, младшую - Вакагику, Юная
Хризантема. После того как они спели несколько песен, государь пожелал
увидеть пляску. Сирабёси отнекивались: "Мы не привезли с собой
барабанщика!", но барабанчик удалось отыскать, и отбивать ритмы стал
дайнагон Дзэнсёдзи. Сперва плясала Юная Хризантема. После этого государь
повелел: "Старшая тоже!" Старшая всячески отказывалась, говоря, что
давно уже не плясала и все забыла, но государь просил ее очень ласково,
и она в конце концов согласилась - это был дивный, изумительный танец!
Государь пожелал, чтобы танец был не слишком коротким, и она исполнила
пляску "Славословие". Поздней ночью сирабёси уехали, но государь даже не
заметил этого, так сильно он захмелел, а назавтра был назначен
отъезд.