Страница: 10/17
- - -
За все время, что я жила затворницей в храме на Восточной горе
Хигасияма, государь ни разу не написал мне. "Так и есть, он забыл меня!"
- со страхом думала я. Наконец я решила, что завтра вернусь в столицу.
Все вокруг казалось унылым и безотрадным... Один за другим совершались
четыре молебна - шла служба нирваны: праведный старец бодрствовал всю
ночь, читая молитвы. Я тоже проводила ночь в молитвенном зале. Подстелив
под голову рукав, я ненадолго вздремнула, и во сне, как живой, мне
привиделся настоятель. "Долгий путь во мраке - такова наша жизнь в
скорбной земной юдоли!" - сказал он и обнял меня... Той же ночью я
захворала, да так тяжело, что несколько раз теряла сознание. Праведный
старец уговаривал остаться в храме еще хотя бы на один день, подождать,
пока мне станет полегче, но за мной уже прислали карету, отправлять ее
назад было неудобно и сложно, и я пустилась в обратный путь, в столицу.
У Западного моста через речку Имадэгаву, неподалеку от храма Киёмидзу,
мне почудилось, будто тот, чей образ приснился мне накануне, наяву вошел
ко мне в карету, и я потеряла сознание. Служанка привела меня в чувство.
Мы приехали в дом кормилицы, и с этого дня я захворала, Да так, что не
могла проглотить даже глотка воды. Так, между жизнью и смертью, я
оставалась до конца третьей луны, а когда наконец пришла в себя,
обнаружилось, что я снова в тягости. С той памятной ночи, когда мы в
последний раз встретились с настоятелем, я блюла чистоту, можно сказать
- ни с кем даже взглядом не обменялась, стало быть, не оставалось
сомнений, кто отец моего ребенка. Союз с настоятелем причинил мне одно
лишь горе, и все же мысль о том, что наша связь тайным образом не
прервалась, согревала мне душу, уже теперь я с любовью думала о ребенке
и вопреки всем доводам разума с нетерпением ждала его появления.
- - -
Некоторое время спустя - помнится, был двадцатый день четвертой
луны - государь послал за мной людей и карету, мол, я ему зачем-то
нужна, но я еще не совсем оправилась после болезни, нужно было беречь
здоровье, и я ответила, что не могу приехать, ибо хворала долго и
тяжело. Он написал:
"Для чего до сих пор
лелеешь ты воспоминанья
о минувшей любви?
Ведь ушел предрассветный месяц
навсегда из бренного мира...
Представляю себе, как ты непрерывно льешь слезы. Очевидно, твой
старый возлюбленный больше тебе не нужен..."
Прочитав это письмо, я поняла, что государь сердится - зачем я так
сильно горюю о настоятеле. Оказалось, однако, совсем другое.
