Страница: 10/11
Эти стихи заставили меня еще сильнее ощутить скорбь, я была не в
силах сдержать горе и ответила:
"Скорбя о былом,
провела я три ночи осенних
в безлюдных горах -
множит грустные воспоминанья
предрассветной порою месяц..."
В свою очередь, он прислал мне ответ:
"Как, должно быть, для вас
мучительны воспоминанья
о минувших годах!
В эту пору, когда тоскою
веет осень в краю Фусими!.."
Помнится, в пятнадцатый день - день смерти государя - я поднесла
храму заветный веер - пусть он служит кому-нибудь из священников - и на
обертке написала:
"Не чаяла я,
что в третью Его годовщину
осенней росой
вновь рукав окропить придется,
от горючих слез не просохший!.."
- - -
После кончины государя Фукакусы не стало никого в целом свете,
кому я могла бы поведать все, что наболело на сердце. Год назад, в
восьмой день третьей луны, я пошла почтить память поэта Хитомаро. Разве
не удивительно, что в этом году, и как раз в тот же день, я встретила
государыню Югимонъин? Мне показалось тогда, будто предо мной наяву
предстал облик покойного государя, приснившийся мне в Кумано. Стало
быть, напрасно я сомневалась, угодны ли будут богу мои труды. Нет, не
зря душа моя была преисполнена горячей веры, не пропало втуне мое
усердие на протяжении столь долгих лет!
Я думала о превратностях моей жизни, но размышлять в одиночестве о
пережитом было невыносимо, вот почему, подражая Сайгё, я отправилась
странствовать. А чтобы не пропали бесследно мои думы, написала я сию
непрошеную повесть, хотя и не питаю надежды, что сохранится она в памяти
людской...
Примечание переписчика: В этом месте рукопись опять
отрезана, и что написано дальше - неизвестно.
Перевод с японского
И. Львовой
