Страница: 7/11
Был восьмой день третьей луны. После посещения главного храма
государыня, как положено, проследовала к павильону Тоганоо. Прибыли
всего два паланкина, очевидно, выезд совершался как можно более
незаметно, так, чтобы не привлекать внимания. "Стало быть, разгонять
народ не будут, а значит, и меня в толпе не заметят, взгляну на нее хотя
бы одним глазком..." - подумала я и пошла следом. В свите государыни
было еще несколько женщин, пеших. Как только я увидела, узнала сзади
знакомый облик, я уже не могла сдержать слезы. Уйти, однако, тоже была
не в силах и осталась стоять у входа. Церемония поклонения закончилась,
государыня вышла.
- Откуда вы? - спросила она, остановившись возле меня.
Мне хотелось рассказать ей все-все, начиная с давно минувших
времен; но я сказала только:
- Из Нары...
- Из храма Цветок Закона? - переспросила государыня. У меня
выступили на глазах слезы, я испугалась, что ей покажется это
странным, и хотела уйти молча. Но уйти, так и не сказав ничего, я была
не в силах и так и осталась стоять на месте, а государыня меж тем уже
удалилась. Вне себя от сожаления, я посмотрела ей вслед и увидела, что
она в нерешительности остановилась у лестницы, затрудняясь спуститься по
высоким ступеням. Не теряя мгновения, я приблизилась и сказала:
"Обопритесь на мое плечо!" - она посмотрела на меня удивленно, но я
продолжала:
- Я прислуживала вам, когда вы были еще ребёнком... Вы, конечно,
меня забыли... - И слезы хлынули градом. Но она обратилась ко мне
ласково, обо всем расспросила и сказала, чтобы отныне я всегда приходила
к ней, когда захочу.
Мне снова вспомнился сон, приснившийся в Кумано, вспомнилось, что
и с покойным государем случай свел меня тоже здесь, в обители Хатимана,
и радость проникла в душу при мысли, что не напрасно уповала я на
великого бодхисаттву. Разноречивые чувства теснились в сердце, но, кроме
слез, не было им исхода...
Одна из женщин, пешком сопровождавших государыню, заговорила со
мной, звали ее Хёэноскэ. Она сказала, что завтра утром государыня
вернется в столицу, а сегодня вечером будут исполняться священные пляски
и песнопения. Когда наступили сумерки, я сломала ветку цветущей
сакуры, отдала ее даме Хёэноскэ со словами: "Я навещу вас в столице,
прежде чем увянут эти цветы!" - а сама собралась утром, еще до отъезда
государыни, вернуться домой. Однако мне пришла в голову мысль, что
счастливая встреча с государыней состоялась не иначе, как по милости
великого бодхисаттвы, мой долг - поблагодарить его за эту великую
милость, и я решила еще на три дня остаться в храме, дабы вознести
благодарственную молитву.