Поэзия Хайку как жанр японской поэзии, пожалуй, наиболее полно отражает то, что принято называть национальным духом.
Китахара Хакусю (1885 – 1942)
Родился в префектуре Фукуока в богатой купеческой семье с отрова Кюсю. В семнадцать лет Китахара послал первые стихи в жанре танка и других жанрах в столичный журнал Бунко. В 1906 г. он становится членом Общества новой поэзии, основанном Ёсано Хироси, и публикуется во влиятельном литературном журнале "Утренняя звезда". В 1907 г. Китахара посетил острова Амакуса в районе о. Кюсю, где в XVI в. жили миссионеры – католики из Европы. Его впечатления о гонении на христиан в ту эпоху нашли отражение в поэме "Тайная песнь еретика", которая прославила ее автора. Вскоре Китахара вышел из Общества новой поэзии и начал публиковать символистские стихи в совершенно новом духе. Он основал Общество Пана, где проповедовал идею искусства ради искусства и эстетизма и выступал против нарождающейся школы натурализма. С 1909 г. Китахара стал сотрудничать в журнале "Плеяды". В это же время увидела свет его книга стихов "Поганая секта" - собрание мастерских экзотерических стихов с привкусом декаданса. А в 1911 г. увидела свет его книга коротких прозаических отрывков "Воспоминания", очень высоко оцененная критиками. Китахара создал 870 детских песен, сделавшихся знаменитыми, многие были положены на музыку, писал он и песни для взрослых, и традиционные песни коута. Всего Китахара опубликовал более двухсот книг, среди них наиболее известны книги стихов танка и новой формы "Цветы павлонии" и "Белая муха".
Карамацу-лиственницы
Карамацу-лиственницы,
как печален ваш лес!
Я прошел сквозь чащу –
и на вас оглянулся.
Карамацу-лиственницы,
был печален мой путь;
Я простился с вами
пристальным взглядом…
Карамацу-лиственницы,
миновал я лес,
И опять впереди
карамацу-лиственницы.
Словно узкая лента
Протянулась тропа,
Карамацу-лиственницы,
в глубину меж стволами.
Карамацу-лиственницы!
в средоточье лесном
Как тесна тропа,
по которой ступаю,
И нагорный ветер –
над тесной тропой,
И над скользкой тропой
туманится изморось.
Карамацу-лиственницы
разве только я –
И другие путники
по тропе проходят,
Но сейчас я один,
карамацу-лиственницы,
И невольно свои
ускоряю шаги…
И опять – сквозь чащу
карамацу-лиственниц
Я прошел – и теперь
замедляю шаг.
Я запомнил, лиственницы,
ваш унылый шепот,
Всю дорогу, лиственницы,
лепетали вы.
Карамацу-лиственницы,
на опушке леса
Я взглянул, как дымится
Асама-вулкан,
И как будто сами
вы куритесь, лиственницы,
И над вами влажный
стелется дым.
Мелкий дождь над чащей
карамацу-лиственниц,
Как печальна изморось
и как тиха,
Только крик кукушки
в чаще лиственниц,
Только шелест ветра
в мокрых ветвях.
О, наш мир – печальный мир
и прекрасный,
Он не вечен,
но сколько радости в нем:
Ручей на горе –
слышу голос ручья;
Чаща лиственниц –
слышу голос лиственниц…
Тин-тин тидори
Ночь. Стонет речной кулик,
Тин-тин тидори…*
Я захлопнул окно. Я продрог,
Продрог на ветру.
Слышу: стонет, плачет кулик,
Плачет кулик…
Лампа погасла. Но крик не погас,
Крик не угас.
Тин-тин тидори – зов без конца.
Нет матери, нет отца…
Нет никого? Ты один на ветру,
Один на ветру?
Не пора ли, кулик, и тебе уснуть,
И тебе уснуть?
Видишь, уже бледнеет звезда,
Бледнеет звезда.
* Тидори – кулик. Тин-тин тидори – припев народной песни.
