Страница: 2/7
Прежде всего, резко изменился статус литературы в обществе, что повлекло за собой переоценку функций не только отдельных жанров, течений, направлений, но и целых видов и родов литературы. Если в период Токугава художественная проза пребывала на положении развлекательного чтива, то после Мэйдзи она, как и в странах Запада, утвердилась в роли "высокого искусства", облагораживающего нравы, прививающего передовые идеи, формирующего общественное мнение.
В поэзии танка и хайку временно отошли на второй план, уступив место синтайси, по-скольку традиционные лирические формы оказались непригодны ни для социальной полемики, ни для передачи мятежных чувств, обуревавших человека нового времени.
Под влиянием западной философии, эстетики и литературы классический идеал бундзин был оттеснен иными идеалами - не вполне устоявшимися и потому не абсолютными, но имевшими чрезвычайно сильное воздействие на умы.
Смена вех выражалась отнюдь не только в обновлении поэтической формы. Как верно заметила Т.П. Григорьева, "поэт, не желающий нарушать ритм мирового развития, должен меняться в соответствии с ним".
Тип художника, сформировавшийся в годы так называемой "духовной революции" на рубеже XIX-XX веков заметно отличался от бундзин эпохи Токугава. Кроме классического конфуцианского образования, он получал обширный комплекс "западных" знаний в области философии, литературы, живописи, музыки. Но Запад все же не был идеальной моделью. Почти все поэты "синтайси", киндайси" и "гэндайси" (поэты эпохи Мэйдзи), принявшие в юности христианство и проповедовавшие идеи подражания Западу, рано или поздно возвращались к буддизму, а творчество их приобретало отчетливую традиционалистскую окраску.
В лоне киндайси формировались новые представления о природе и обществе, о месте человека в мире, о его долге и призвании. Впервые за много веков развития японской литературы, поэты в полный голос заговорили о любви, о политике, об искустве. Их творчество, независимо от различия школ и направлений, одухотворяли гуманистические идеалы, почерпнутые из философских и эстетических учений Запада.
Итак, своего рода посредником при встрече двух цивилизаций, двух различных эстетических систем суждено было стать художнику нового типа, совмещающему в себе два начала, корни одного из которых - в тысячелетнем наследии Востока, во всесторонне разработанной науке самопознания, а другого - в динамичной, жизнеутверждающей, культивирующей дух конкурентности и идею прогресса культуре Запада. Теории классического немецкого идеализма и французского неопозитивизма, встретившись с буддизмом и синтоизмом, обрели новое воплощение в поэзии Мэйдзи - Тайсё.
10-20-е гг. в Японии называют эпохой Тайсё (1912 - 1925). Сложные и быстро меняющиеся социально-исторические условия, знаменитое дело Котоку, рисовые бунты, грандиозное землетрясение в Канто, последствия которого многие японские исследователи склонны приравнивать по силе воздействия на настроение народа и положение в стране к событиям первой мировой войны, обусловили сложную катрину в литературе этого периода.
Конечно, в японской культуре XX века вплоть до наших дней можно проследить две тенденции - японоцентристскую и еворопоцентристскую. К первой относятся традиционные школы поэзии танка и хайку. Ко второй - поэзия от синтайси до гэндайси - школы и направления, ориентировавшиеся в начале своего пути на классические западные образцы и развившиеся затем в новых синтетических формах. Но как поэты традиционных жанров - Масаока Сики, Ёсано Акико, Сайто Мокити, Ёсии Исаму - при всем желании не могли избежать влияния западной эстетики, так и мастера киндайси не могли пренебречь традицией.
