Страница: 6/7
Сухопутная граница наша, сопредельная
с провинциею Хелун-цзян и Манчжурией, начинаясь
от Абагайтуевского караула (крайний
южный пункт Забайкальской области), тянется
до устья Тюмень-уллы (впадает в
Японское море на границе с Кореей.), на
протяжении около 3.000 верст, по рекам Аргуни,
Амуру, Уссури и Сунгари, которые в то же время
составляют для Уссурийского края единственную
коммуникационную линию с нашей главной базой -
Забайкальем, и эта линия со стороны Китая
совершенно открыта. Понятно, что с выше
исчисленными силами мы были бы не в состоянии
оборонить столь громадно растянутое
пространство своей границы, оставаясь на нем в
пассивном выжидании неприятеля. Оставалось бы
единственное средство - прибегнуть к так
называемой «активной обороне», т. е. самим
двигаться вперед, в неприятельскую страну, на
встречу противнику. Другого исхода, при данном
положении, нет, да и быть не может.
Что же до китайцев, то их войска, в
случае войны, могли бы действовать на нашу
коммуникационную линию (Амур-Сунгари) в
следующих направлениях:
1. Из города Цицигара на караул Абагайтуевский и
на обе Цурухайтуевские станицы (в Забайкальской
области), от коих идет в Цицигару караванная
дорога.
2. Из Цицигара же на Сахалин-ула-хотонь (Айгун),
против Благовещенска, соединенного с Цицигаром
точно также караванным путем.
3. Из города Сан-синь, по вполне судоходной реке
Сунгари, на станицу Михайло-Семеновскую, а быть
может и на Хабаровку, как на важнейший
центрально-стратегический пункт всей нашей
пограничной коммуникационной линии и главное
военно-складочное место.
4. Из Сан-синя, по долине реки Норо, на среднее
течение реки Уссури, в районе селений Обдерихи
(Абдерих), Венюковой и Киселевой, откуда тоже
недалеко до Хабаровки.
5) Из города Нингути, по долине реки
Мурень, на верхнее течение Уссури (в
районе селений: Лопатинской, Крутобережной,
Княжеской, Има, Крестиков, Красноярской,
Ильинской, Верхне-Никольской,
Верхне-Михайловской и Буссе), на Сунгари (посты № 2, № 3 и № 4, селения и станки:
Лутковское, Тихменева, Романовка и Бельцова) и озеро Ханка (пост № 5, сел. Турий
Рог, Платоно-Александровская, Большие и Малые
Усачи, Петропавловская, Самарская,
Комисаровская, Лесная, Ильинка, Троицкая и проч.).
6) Из Нингуты, по долине реки Суйфун, на
Ханкайский округ, к сел. Никольскому и далее, к
Посьету.
7) Из города Хунчуна к Посьету или к
бухте Славянской
Все это пути, ведущие к весьма важным
для нас стратегическим пунктам, в особенности же
3-й, 5-й, 6-й и 7-й.
При активной обороне, необходимость
заставила бы нас избрать для наступления
некоторые из поименованных путей, и целью наших
действий, на первый период войны, были бы те же
китайско-маньчжурские города: Цицигар, Сан-синь,
Нингута и Хунчун, дабы занятием оных обезопасить
свою пограничную и коммуникационную линию, а
затем наступательные действия с нашей стороны
могли бы направиться на Гирин и, наконец, главным
объектом сих действий для русских сил,
сосредоточенных в Гирине, сделался бы Мукден,
эта, своего рода, Москва Небесной империи, город,
из коего происходит династия ныне царствующих
богдыханов, древняя столица Манчжурии. Не знаю,
таков ли был план, выработанный нашими
стратегами; но простой взгляд на карту убеждает,
что в данном случае, собственно на маньчжурском
театре войны, едва ли было бы возможно что-либо
другое. При наличном количестве наших войск, с
открытой коммуникационной (она же и пограничная)
линией в 3.000 верст, ничего иного и не оставалось
бы, как смело ринуться быстрым движением в глубь
Манчжурии, имея город Мукден объектом
наступательных действий. С восьмью тысячами
штыков иначе и не оборонить такую растянутую
границу.
Во всяком случае, верен ли этот взгляд,
или неверен, но, принимая в соображение именно
непомерную растянутость границы, надо
сознаться, что активные средства наши для этой
войны были и весьма не велики, и крайне
разбросаны.
Между тем, военные люди во
Владивостоке полагали и полагают, что
стратегической целью войны с таким государством,
как Китай, единственно должно быть быстрое и
решительное наступление кратчайшим путем на обе
его столицы - Мукден и Пекин, - чтобы этим
нанести удар прямо в сердце противника. Если же
не иметь этой цели, то война на границах могла бы
длиться целые годы, не достигая ни для той, ни для
другой стороны никакого
существенного результата, кроме взаимной и едва
ли полезной траты боевых сил и денег. Даже
действия - положим, самые блистательные, -
такого сильного корпуса, какой сосредоточивался
нами на границах Кульджи, остались бы без
существенного результата, благодаря громадным,
почти бездорожным расстояниям, отделяющим
западный театр войны от обеих столиц китайской
империи. На западном театре для нас нет объекта
действий. Цзо-зун-тан мог быть разбит нашими
туркестанскими и западносибирскими войсками,
армия его рассеяна или вовсе уничтожена; но это
еще ровно ничем существенным не отозвалось бы на
самом Пекине, не говоря уже о Мукдене, так как там
очень хорошо знают, что движение через всю
громадную территорию Небесной империи с запада
на восток, по Гобийским степям и пустыням
Монголии, на расстоянии, по прямому пути, свыше
трех тысяч верст, невозможно совершить
безнаказанно (даже и не сражаясь) никакой
регулярной армии, и чем больше она будет, тем ее
хуже: сама себя съест на одних лишь перевозочных
средствах, не говоря уже о прочем.
