Страница: 2/15
Однажды во время долгих дождей...
Однажды во время долгих дождей младший начальник министерства
церемониала Нобуцунэ прибыл во дворец императрицы с вестью от императора.
Как всегда, ему была предложена подушка для сидения, но он отбросил ее еще
дальше, чем обычно, и уселся прямо на пол.
– Как вы думаете, для кого эта подушка? – спросила я.
– Я побывал под дождем, – ответил он, посмеиваясь. – Боюсь оставить
на подушке следы моих грязных ног. Поди, запачкаю.
– Пойти за пачкою бумаги нетрудно, – заметила я. – Но можете
наследить, я следить не буду.
– Не воображайте, что вы уж так находчивы! Я заговорил о следах моих
ног, а не то разве пришла бы вам в голову эта игра слов, – повторял он
снова и снова.
Было очень забавно.
– К слову расскажу, – поведала я ему, – что в былые времена во
дворце старшей императрицы служила прославленная своей красотой женщина по
имени Энутаки.
Покойный Фудзивара Токикаро, тот, что впоследствии умер в звании
губернатора провинции Мино, был тогда молодым куродо. Однажды он заглянул в
комнату, где собралось много придворных служанок, и воскликнул:
– Так вот она, знаменитая Энутаки – "Прелестница!" Почему же ты не
столь прелестна, как твое имя обещает?
– Но ведь это "Токикара" – "Смотря для кого". И все при дворе, даже
высшие сановники и старшие царедворцы, нашли ответ Энутаки очень остроумным.
"Сказала, как припечатала", – говорили они. Думаю, история эта правдива.
Сколько времени уж рассказывают ее, не меняя ни слова.
Нобуцунэ возразил мне:
– Но все же Токикара как бы сам подсказал ей эту шутку. Ведь и в
поэзии всего важнее тема. Задайте тему – и можно сочинить, что угодно, хоть
китайское стихотворение, хоть японское.
– О да, еще бы! Я предложу вам тему, а вы сложите японскую танку, –
сказала я.
– Отлично, – согласился Нобуцунэ. – Перед лицом государыни я готов
сложить сколько угодно танок.
Но как раз в это время государыня прислала свой ответ на письмо
императора.
– О страх! Я поспешно убегаю, – И Нобуцунэ торопливо скрылся.
– У него невозможный почерк, – стали говорить о нем, когда он покинул
комнату. – Хоть китайские иероглифы, хоть японское письмо, все выглядит
ужасно. Над его каракулями всегда посмеиваются. Вот и пришлось ему
бежать...В те времена, когда Нобуцунэ служил главным смотрителем
строительных работ во дворце, он послал к одному из мастеров чертеж
постройки, набросав на нем собственной рукой: "Выполнять в точности как
изображено здесь". Я приписала сбоку на полях бумаги:
"Если мастер последует приказу, то получится нечто весьма
удивительное". Бумага эта получила хождение среди придворных, и люди умирали
от смеха.