Впервые я услышал, чтобы она говорила таким пронзительным голосом, словно кроме них двоих здесь никого не было. Девушка поспешно огляделась по сторонам, опустилась на колени и обняла ноги Касиваги. Сначала она прижалась к ним щекой, потом стала осыпать поцелуями.
Вновь, как и при первой их встрече, меня охватил непреодолимый ужас. Я обернулся на вторую девушку. Она смотрела в другую сторону и с безразличным видом мурлыкала песенку...
В это мгновение сквозь тучи проглянуло солнце. А может быть, мне только показалось. Однако несомненно одно: тихому спокойствию пейзажа пришел конец; вся прозрачная картина, окружавшая нас - сосновые рощи, блеск речной воды, синевшие вдали горы, белые скалы, яркие пятна азалий, - вдруг словно покрылась сеткой мельчайших трещин.
Чудо, которого, очевидно, жаждала барышня, свершилось - стоны Касиваги постепенно затихли. Он поднял голову и опять послал мне холодный насмешливый взгляд.
- Прошло! Чудеса да и только. Надо же, стоит тебе так сделать, и боль сразу куда-то уходит.
Он взял барышню обеими руками за волосы и поднял ее лицо кверху. Она глядела на него снизу, словно преданная собака, и искательно улыбалась. В безжалостном свете пасмурного дня лицо юной красавицы внезапно показалось мне уродливой физиономией старухи, о которой рассказывал Касиваги.
После "совершения чуда" мой приятель пришел в отличное расположение духа. В его безудержном веселье временами сквозило чуть ли не безумие. Он то заливался громким хохотом, то сажал барышню себе на колени и начинал с ней целоваться. Смех его раскатывался эхом по лесистому склону.
- Ну, что сидишь как пень? - крикнул мне Касиваги. - Я же специально для тебя подружку привел, так давай, обхаживай ее! Или ты боишься, что она станет смеяться над твоим заиканием? Ничего, ничего, заикайся! Может, ей нравятся заики!
- Так ты заика? - спросила меня его соседка, словно впервые услышав об этом. - Ничего себе компания собралась - сплошные калеки.
Ее слова больно кольнули меня, стало невмоготу оставаться здесь. Я испытал к этой девице жгучую ненависть, но - странное дело - тут же закружилась голова, и на смену, ненависти пришло желание.
- Ну, расходимся, - объявил Касиваги, поглядывая на юную пару, все еще качавшуюся на качелях. - Встречаемся в этой же беседке через два часа.
Они с барышней ушли. Мы спустились немного вниз, а потом вновь стали подниматься по отлогому склону.
- Снова девушке голову морочит своими чудотворными фокусами. Обычный его трюк, - заметила девица.
Я спросил, заикаясь:
- А откуда ты знаешь?
- Подумаешь, у меня у самой с ним роман был.
- А сейчас уже нет? И ты не ревнуешь?
- Вот еще. Что с него, с калеки, возьмешь.
Эти ее слова придали мне мужества, и я продолжил свой допрос:
- Ты что, тоже с ума сходила по его ногам?
- Брр, - передернула плечами девушка. - Не говори мне об этих лягушачьих лапах. Вот глаза у него красивые, это да.
