Обратимся теперь к японцам. Рано утром 17 сентября, адмирал Ито осмотрел о-в Хайянг и не найдя там китайцев, взял курс к ост. Талу, лежащему западнее устья Ялу, где китайцы высаживали десант. Впереди, в строе кильватера, шла летучая эскадра под флагом контр-адмирала Тсубоя, а за нею, в расстоянии 2-х миль, главные силы в таком-же строе. В 11 ч. утра (т. е. на час позже китайцев), Joshino показал сигналом, что видит дым неприятельских судов, но так как до неприятеля еще было очень далеко, адм. Ито приказал сигналом дать командам обед, совершенно справедливо заметив, что на голодный желудок нельзя хорошо сражаться.
Что японцы заметили дым неприятельских судов гораздо позже, вполне объясняется тем, что китайцы стояли на якоре и начали подымать пары после того, как показался дым японского флота.
Строй кильватера, избранный японцами, надо признать вполне целесообразным. Действительно, строй этот самый лучший для флота со слабым, сравнительно, носовым огнем, а затем он очень гибок и подвижен, т.е. позволяет легко маневрировать с большою скоростью, а воспользоваться своим преимуществом в скорости хода — для японцев было очень важно. В самом деле, преимущество в скорости позволяет держаться на более выгодной для себя дистанции, а так как японцы обладали более дальнобойною артиллерией, нежели китайцы, то им выгоднее было держаться на большом расстоянии. Сближаться-же им было невыгодно, так как, кроме того, что пропадает преимущество их артиллерии в дальнобойности, на близком расстоянии могли быть пущены в ход мины и таран, в чем китайская эскадра была сильнее и вообще гораздо более вероятны всевозможные случайности, которые всегда будут выгоднее для более слабого, а главное — хуже организованного противника.
Большою обузою (в виду предстоящего боя) явились для японцев: лодка Akagi и крейсер Saikio-Maru, присутствие которых доказывает еще раз, что адм. Ито не ожидал встретиться с китайским флотом и что сражение это произошло совершенно случайно. Он объясняет, что взял с собою Akagi, чтобы иметь мелко-сидящее судно для осмотра бухт. Если он ожидал встретить только одни транспорты с войсками, то, конечно, против этого возразить ничего нельзя, но если он думал встретить китайский флот, да еще значительный, то Akagi не годился для разведок, обладая очень небольшою скоростью. Но отчего адм. Ито не взял, напр. быстроходный крейсер Takao или 20-узловый авизо Yaeyama, минные крейсеры, или наконец миноносцы, которые могли бы сослужить двойную службу — как разведчики и очень пригодились бы в бою.
Сознавая опасное положёние Saikio-Maru и Akagi, Ито приказал им сигналом держаться на левом траверзе главной эскадры. Летучая эскадра правила прямо на неприятельский центр и в 12 час. 50 мин., когда она подошла на 30 каб., китайцы, следуя примеру своего адмирала, открыли огонь, который однако не причинил никакого вреда японцам, вследствие большого расстояния. Тогда летучая эскадра увеличила ход до 14 узлов и держась, благодаря своему ходу, в почтительном расстоянии от сильных неприятельских судов в центре, склонила курс влево и начала обходить правое крыло китайцев. Приблизившись к нему на расстояние 20 каб., японцы сосредоточили огон с 4 судов против Yang-Wei и Chao-Yung, которые оказались совершенно избитыми, при чем оба загорелись. Предвидя неминуемую гибель, суда эти повернули и направились к берегу, чтобы не затонуть на глубине.
Таким образом, следуя принципу сосредоточения превосходных сил против слабейших, японцы в первый же момент боя заручились двумя крупными выгодами: разбили один из флангов и подняли высоко дух своих команд, на которых удаление двух объятых огнем неприятельских судов не могло не подействовать самым возбуждающим образом. Конечно, на китайские команды тот же самый факт повлиял совершенно обратно.
В тоже время главные силы китайцев устремились на вторую японскую эскадру, но и она, благодаря преимуществу в скорости, избегла столкновения, склонивши курс влево и, следуя за первой эскадрой, тоже начала обходить правый фланг противника. Тогда Chi-Yen и Kuang-Chua (черт. 3), еще не занявшие свои места на левом фланге и опасаясь участи, постигшей правый фланг, не пошли на назначенное им место, а бросились в разные стороны уходить с места боя. Одним из первых выстрелов на Ting-Yen был разрушен боевой марс с находившимися на нем сигнальщиками, так что сигналов производить нельзя было, но мы уже видели, что адмирал Тинг и не намеревался делать сигналов.
В это время из реки показались: крейсер Ping-Yen, с минным крейсером Kuang-Ping и двумя миноносцами. Опасаясь их соединения с эскадрой, адм. Тсубой начал поворачивать влево, чтобы преградить им путь, но должен был оставить свое намерение, так как на флагманском корабле развевался сигнал: “первому отряду оказать помощь пострадавшим судам”. Действительно, когда вторая эскадра начала огибать правый фланг китайцев, крейсер Saikio-Maru и лодка Akagi остались без прикрытия и кроме того, вследствие плохого хода, отстал от эскадры корвет Ниуеи. Теперь суда эти подвергались огню всех китайских судов и были в очень большой опасности. Правда, что самые сильные китайские корабли Ting-Yen и Chen-Yen стреляли в них только издали, поворачиваясь носами в сторону приближавшейся сзади второй японской эскадры, но остальные четверо (т. е. два броненосных и два неброненосных крейсера) устремились прямо на отставшие японские суда. Командир корвета Ниуеи, видя, что ему не проскочить под носом китайцев, решается тогда для соединения со своими на очень смелый маневр: он кладет лево руля, направляется прямо на китайскую линию и прорезывает ее между двумя броненосцами. Конечно, если бы китайцы имели скорострельную артиллерию, то корвет бил-бы наверно потоплен, а тут, вследствие медленности стрельбы, он получает на свою долю толеко две бомбы: одна попала в лазарет, убив обоих докторов и многих раненых, а другая произвела сильный пожар, который удалось потушить с большим трудом. С этого момента корвет уже больше в бою не участвовал.