"Ну совсем как раковины устрицы, - подумал он. - Что тут ни делай, а
против закона песка не пойдешь..." Только он начал прилаживаться с
фотоаппаратом, как песок из-под ног его шурша пополз вниз. В испуге он
отдернул ногу, но песок еще какое-то время продолжал течь. Как неустойчиво
это равновесие песка! Задыхаясь от волнения, он вытер взмокшие ладони о
штаны.
За его спиной кто-то кашлянул. Рядом, почти касаясь его плеча, стоял
неизвестно откуда взявшийся старик, судя по всему, рыбак из деревни.
Посмотрев на фотоаппарат, а потом на дно ямы, он сморщил в улыбке
продубленное лицо. Что-то липкое скопилось в углах его налитых кровью глаз.
- Что, обследование?
Голос относило ветром, он звучал глухо, бесцветно, как будто из
транзисторного приемника. Но выговор был ясный, понять нетрудно.
- Обследование? - Человек в замешательстве прикрыл ладонью объектив и
стал поправлять сачок, чтобы старик заметил его. - Что вы хотите сказать? Я
что-то не понимаю... Я, видите ли, коллекционирую насекомых. Моя
специальность - насекомые, которые водятся вот в таких песках.
- Что? - старик как будто ничего не понял.
- Кол-лек-ци-о-ни-ру-ю на-се-ко-мых! - повторил он громким голосом. -
На-се-ко-мых, понимаете, на-се-ко-мых! Я их ловлю!
- Насекомых? - Старик, явно не поверив, отвел глаза и сплюнул. Или,
лучше сказать, на губе у него повисла слюна. Подхваченная ветром, она
вытянулась в длинную нить. Собственно, что его так беспокоит?
- А в этом районе проходит какое-нибудь обследование?
- Да нет, если вы не из обследователей, делайте что хотите, мне все
равно.
- Нет, нет я не из инспекции.
Старик, даже не кивнув, повернулся к нему спиной и медленно пошел по
гребню дюны, загребая носками соломенных сандалий.
Метрах в пятидесяти, видимо ожидая старика, неподвижно сидели на
корточках трое одинаково одетых мужчин. Когда они появились? У одного из
них, кажется, был бинокль, который он все время вертел на коленях.
Старик подошел к ним, и все четверо начали о чем-то совещаться, яростно
отгребая песок друг у друга под ногами. Казалось, они заспорили.
Он совсем уже было собирался продолжать поиски своей мухи, как,
запыхавшись, прибежал старик.
-Постойте, вы правда не из префектуры?
- Из префектуры?.. Да нет, вы обознались.
"Ну хватит", - решил он и протянул навязчивому старику визитрую
карточку. Шевеля губами, тот долго читал ее.
- А, вы учитеь...
-Видите я совсем не связан с префектурой.
- Угу, значит, вы учитель...
Наконец-то он, кажется, уразумел; сощурившись и держа карточку в
вытянутой руке, старик вернулся к остальным. Визитная карточка как будто и
их успокоила. Они поднялись и ушли.
Однако старик снова вовратился.
- Ну а теперь что вы собираетесь делать?
- Да вот искать насекомых буду.
Но ведь вы опоздали на последний автобус.
- А здесь я нигде не мог бы переночевать?
- Переночевать? В этой деревне? - В лице старика что-то дрогнуло.
- Ну, если здесь нельзя, пойду в соседнюю.
- Пойдете?..
- А я, в общем, никуда особенно не тороплюсь...
- Нет, нет, ну зачем же вам затрудняться... - Старик стал вдруг
услужливым и продолжал словоохотливо: - Сами видите, деревня бедная, ни
одного приличного дома нет, но, если вы не против, я помогу, амолвлю за вас
словечко.
Не похоже, что он замышляет дурное. Они, наверное, чего-то опасаются, -
может быть, ждут чиновника из префектуры, который должен приехать с
проверкой. Теперь страхи их рассеялись, и они снова простые, приветливые
рыбаки.
- Буду чрезвычайно признателен. Конечно, отблагодарю вас. Я вообще
очень люблю останавливаться в таких вот крестьянских домах.
Солне село, ветер немного утих. Мужчина бродил по дюне до тех пор, пока
были различимы узоры, прочерченные на песке ветром.
Улов, в общем, небогатый.
Сверчок и белоусая уховертка из отряда прямокрылых.
Солдатики и еще одно насекомое - он точно не помнил названия, но тоже
разновидность солдатиков.
Из жесткокрылыъх, которых искал, - только долгоносики.
И не попалось ни одного экземпляра из семейства мух, которые,
собственно, и были целью поездки. может быть, завтрашние трофеи принесут
радость...
От усталости перед глазами у него плавали какие-то тусклые блики света.
Вдруг он непроизвольно остановился и стал всматриваться в поверхность темной
дюны. Тут уж ничего не поделаешь: все, что двигалось, казалось ему шпанской
мушкой.
Старик, как и обещал, ждал его около правления артели.
- Прошу прощения...
- Да ну что вы. Только бы вам понравилось...
В правлении, по-видимому, о чем-то совещались. Четверо или пятеро
мужчин сидели кружком, слышался смех. Над крыльцом висело большое полотнище
с надписью: "Будь верен духу любви к родине". Старик буркнул что-то - смех
сразу прекратился. Как бы нехотя он пошел вперед, мужчина - за ним. Покрытая
ракушками дорога ярко белела в сгущающихся сумерках.
Наконец подошли к одной из ям, расположенных у самого гребня дюны.
Здесь деревня кончалась.
Они свернули вправо на узкую тропинку, ведущую от гребня вниз, через
некоторое время старик нырнул в темноту, хлопнул в ладоши и громко крикнул:
- Эй, бабка, где ты?
Внизу, прямо под ногами, в кромешной тьме появился фонарь и
послышалось:
- Здесь, здесь... Лестница возле мешков.
Действительно, эту кручу без лестницы не одолеешь. Три дома, как тот,
внизу, можно, пожалуй, поставить один на другой; даже с лестницей нелегко
туда добраться, склон почти отвесный, а ведь днем, он это ясно помнит,
казался почти пологим. Лестница ненадежна, связана из разных веревок, и,
если потеряешь равновесие, она запутается где-нибудь посередине. Все равно
что жить в естественной крепости.
- Не беспокойтесь ни о чем, отдыхайте...
Старик не стал спускаться вниз, постоял немного и ушел.
