Дзяб, дзяб, дзяб, дзяб.
Что это за звук?
Звук колокольчика.
Дзяб, дзяб, дзяб, дзяб.
Что это за голос?
Голос дьявола.
Женщина что-то еле слышно мурлычет. Она без устали повторяет одну и ту
же фразу, выбирая мутный осадок из бака.
Пение смолкло. Потом стало слышно, как женщина толчет рис. Мужчина
тихонько вздыхает, поворачивается на другой бог и ждет, напрягшись, в
нетерпении... сейчас она войдет, наверное, с тазом воды, чтобы протереть его
тело. От песка и пота кожа так раздражена, что вот-вот воспалится. При одной
мысли о холодном, влажном полотенце он весь сжимается.
С тех пор как его придавило песком и он потерял сознание, он все время
лежал. В первые два дня его мучил сильный жар, почти тридцать девять, и
неукротимая рвота. Но потом температура упала, стал возвращаться аппетит.
Заболел он, видимо, не столько от ушиба, причиненного песчаным обвалом,
сколько от непривычной для него длительной работы под прямыми лучами солнца.
В общем, ничего серьезного.
Может быть, поэтому он быстро поправлялся. На четвертый день боль в
ногах и пояснице почти прошла. На пятый день, если не считать некоторой
слабости, он уже не ощущал никаких признаков недавней болезни. Но с постели
он не вставал и продолжал изображать тяжелобольного. На это были, конечно,
причины. Он отнюдь не отказался от мысли бежать.
- Вы уже проснулись?
Голос женщины звучал робко. Он глядел из-под опущенных век на
округлость ее коленей, ощущавшуюся сквозь шаровары, и ответил невнятным
стоном. Медленно выжимая полотенце над помятым медным тазом, женщина
спросила:
- Как чувствуете себя?
- Да так...
- Протрем спину?..
Он покорно отдавал себя в руки женщины, не только пользуясь положение
больного, но и потому, что это не было ему неприятно. Он, помнится. Читал
стихотворение о том, как мальчику, которого била лихорадка, приснилось, что
его заворачивают в прохладную серебряную бумагу. Кожа, задохнувшаяся под
слоем пота и песка, постепенно охлаждается, начинает дышать. Запах женского
тела точно проникает через его ожившую кожу, слегка волнует его.
И все же до конца он так и не простил женщину. То - одно, это - другое,
вещи разные, и нечего их смешивать. Трехдневный отпуск давно кончился.
Теперь уж торопиться вряд ли стоит. Его первоначальный план подрыть стену
ямы и сделать песчаный склон пологим не то чтобы провалился, но просто не
был достаточно подготовлен. Если бы не помешали непредвиденные
обстоятельства - тот же солнечный удар, - все бы прекрасно удалось. Правда,
копать песок оказалось неизмеримо труднее, чем он предполагал, это адский
труд, и все теперь будет зависеть от того, найдет ли он более доступный для
себя способ. Вот тут-то и пришел ему в голову этот маневр с мнимой болезнью.
Когда он очнулся и увидел, что лежит все там же, в доме женщины, то
страшно разозлился. Эти типы из деревни даже и не собираются принять в нем
участие. Ему стало это совершенно ясно, и сразу созрело решение. Понимая,
что болезнь его не опасна, они не позвали врача. А теперь он воспользуется
этим и заставит их еще раскаяться. Ночью, когда женщина работает, он будет
спать. Зато днем, когда она должна отдыхать, будет мешать ей спать, жалуясь
на невыносимые боли.
