Мне послышался слабый звук. Встрепенувшись, я посмотрела в сторону
Урара, ее не было. Река, я и небо, и, терявшийся в шуме ветра и реки
хорошо знакомый, родной звук.
Колокольчик. Вне всякого сомнения – то был звон колокольчика Хитоси.
Динь-динь – тихо звенел колокольчик в этом пространстве, где никого не
было. Я зажмурилась и еще раз прислушалась к звону в шуме ветра. И когда,
открыв глаза, я посмотрела на противоположный берег, мне показалось, что в
этом феврале я еще никогда настолько не сходила с ума. Я с трудом
удержалась, чтобы не закричать.
Хитоси.
На другом берегу реки, если это был не сон и я не сошла с ума, стоял
человек и смотрел на меня. И этот человек был Хитоси. Нас разделяла река.
В груди защемило – воспоминания, которые я хранила в сердце, стали
четкими, совпав с реальными чертами.
В голубой рассветной дымке он смотрел на меня. В глазах его была
тревога, как бывало всегда, когда я делала что-то несуразное. Он держал
руки в карманах, смотрел прямо. Дни, которые я провела в его объятьях,
казались мне то близкими, то далекими. Мы просто пристально глядели друг
на друга. Только постепенно исчезающая луна смотрела на слишком бурный
поток, разделяющий нас, – слишком большое расстояние. Мои волосы и такой
хорошо знакомый воротник рубашки Хитоси колыхались на речном ветру,
смутно, как во сне.
Хитоси, ты хочешь поговорить со мной? Я хочу поговорить с тобой.
Подойти к тебе поближе, обнять и вместе порадоваться встрече. Но, но –
сейчас расплачусь – судьба так резко разделила нас: ты на том берегу
реки, а я здесь, и ничего не могу с этим поделать. Могу только смотреть,
роняя слезы. Хитоси опять с грустью взглянул на меня. Хотелось, чтобы
время остановилось, но с первыми рассветными лучами, все постепенно стало
блекнуть. Хитоси начал удаляться. Я занервничала, а он улыбнулся и помахал
мне рукой. Он всё махал и махал мне. Исчезая в синем мраке. Я тоже
помахала ему. Дорогой мой Хитоси, мне хочется, чтобы твои плечи, линия
твоих рук – чтобы всё отпечаталось во мне. Я хочу запомнить всё: этот
бледный пейзаж, жаркие слезы на щеках. Мне очень этого хотелось. След от
руки Хитоси превратился в линию, отразившуюся в небе. А сам он постепенно
становился бледнее и исчезал. В слезах я провожала его взглядом.
Когда он полностью исчез, всё вернулось на прежние места: берег реки,
утро, рядом стоит Урара. У нее был невыносимо грустный взгляд. Не
поворачивая головы, Урара спросила:
– Видела?
– Видела, – ответила я, утирая слезы.
– Тебя это потрясло? – с улыбкой спросила Урара, на этот раз
обернувшись ко мне.
– Потрясло, – улыбнулась я ей в ответ. Светило солнце, наступило
утро, мы немного постояли вместе.
В пончиковой "Донатс", открывшейся раньше всего, за горячим кофе Урара
сказала с немного сонными глазами:
– Я тоже пришла сюда, потому что надеялась, что, может быть, смогу
попрощаться с любимым человеком. Нас так странно разлучила смерть.
– Удалось? – спросила я.
– Да, – сказала Урара с легкой улыбкой. – На самом деле, с
вероятностью один раз в сто лет случайности накладываются одна на другую,
и происходит подобное. Ни место, ни время не определены. Те, кто знает об
этом, называют его явлением Танабата. Оно происходит только там, где
есть большая река. Некоторые не видят ничего. В тот момент, когда
оставшаяся сила мысли умершего человека и горе живого попадают во
взаимодействие, может явиться такое видение. Я тоже увидела в первый
раз... Тебе повезло.
– Раз в сто лет... – Я задумалась о такой чудовищно низкой
вероятности.
– Приехав сюда, я пошла осматривать место и увидела тебя. Звериным
чутьем я поняла, что ты потеряла кого-то. Потому и позвала тебя, –
улыбнулась Урара. Утренние лучи пробивались сквозь ее волосы, она стояла
неподвижно, как тихая статуя.
-----
Праздник Танабата приходится на 7-ое июля. Считается, что только в
этот день на звездном небе могут встретиться любящие друг друга Волопас и
Ткачиха (звезды Вега и Альтаир), разделенные Млечным путем.
