Страница: 9/12
Гостиница, где он остановился, отличалась от старой постройки, где с
легкостью впускали гостей даже в ночное время.
Автоматические стеклянные двери главного входа были крепко-накрепко
закрыты, аварийный вход у внешней лестницы был также закрыт на ключ.
Делать было нечего, я вернулась на дорогу и попробовала позвонить по
телефону, никто не подходил. Ничего удивительного, поздняя ночь.
Стоя перед абсолютно темной гостиницей, я растерялась: ну, вот,
притащилась из такой дали и чем я тут собственно занимаюсь.
Но отступить я не могла и пошла обходить двор гостиницы. Я пробралась
по узенькой дорожке сбоку от аварийного выхода. Как и говорил Юити, эта
гостиница привлекала постояльцев садиком, из которого виднелся водопад.
Поэтому окна всех номеров выходили во двор, так чтобы водопад был виден. И
ни в одном окне уже не было света. Я со вздохом осмотрела двор. До скалы
тянулся парапет, выполненный под дерево, откуда-то сверху доносился шум
небольшого водопада, потоки которого стекали на покрытую мхом скалу.
Холодные брызги воды белели во мраке. Сам водопад со всех сторон
подсвечивался очень ярким, зеленым светом, что до неестественного
выпячивало цвет деревьев в саду. Этот пейзаж напоминал мне "Круиз по
джунглям" в Диснейленде. Фальшивый зеленый цвет, подумала я и еще раз
оглянулась на темный ряд окон.
Вдруг во мне появилась уверенность.
Самая ближняя угловая комната, которая светится зеленым, отражая свет
прожекторов, – комната Юити, – решила я, и мне сейчас же захотелось
заглянуть в его окно. Непроизвольно я взобралась на камни дорожки,
выложенной во дворе.
И тогда я увидела совсем неподалеку край декоративной крыши, которая
располагалась между первым и вторым этажом. Если как следует вытянуться,
то до нее, похоже, можно достать рукой. Я проверила, прочно ли стоят
выложенные в неестественном порядке камни, поднялась на несколько камней
вверх и стала еще ближе к крыше. Для пробы я повернулась к водосточной
трубе и вытянула руку. С трудом, но могу достать. Я решительно прыгнула и
ухватилась одной рукой за водосточную трубу. Другой рукой, по самый
локоть, я изо всех сил вцепилась в кровлю декоративной крыши. Внезапно
перпендикулярно мне показалась стена здания, и я почувствовала, как не
развитые в моем теле двигательные нервишки сдулись и съежились.
Продолжая держаться за выступающую черепицу декоративной крыши, я
еле-еле стояла на носках, не в силах продвинуться дальше. Дело приняло
тяжелый оборот. Грудь окоченела от холода, и совсем некстати одна из лямок
рюкзака съехала с плеча.
Господи, боже мой – думала я, – и пришло же мне в голову. Вот уж
попала: вишу на крыше, выдыхая белый пар.
Посмотрела вниз – то место, где я недавно стояла, было темным и
далеким. Шум водопада усилился. Делать было нечего, я попробовала
подтянуться, изо всех сил напрягая руки. Я с размахом оттолкнулась от
стены, стараясь хоть как-то выбраться верхней частью тела на крышу.
Послышался скрежет, и по правой руке пробежал жар боли. Ползком мне
удалось выкатиться на бетон декоративной крыши. Ногой я попала в грязную
лужу, образованную дождевой водой или еще чем-то.
Ой-ё-ёй, – продолжая лежать, я посмотрела на руку, и в глазах у меня
потемнело: только что появившаяся ссадина превращалась в красное пятно.
На самом деле со всеми так.
Думала я, лежа на спине, скинув рюкзак в сторону. Я подняла голову в
направлении гостиничной крыши и разглядывала светившую луну и облака,
которые виднелись за ней. (Надо же, и как мне удавалось в таком положении
предаваться подобным размышлениям. Наверное, я была в отчаянии. Прямо хоть
философом-практиком называй.)
Все люди считают, что у них есть много путей и они вольны выбирать.
Может быть, правильнее сказать, они мечтают о моменте выбора. Я тоже была
такой. Но теперь я поняла. Я поняла это так четко, что легко могу
сформулировать. Путь всегда определен, но совсем не в фаталистическом
смысле. Его естественным образом определяют каждодневное дыхание, взгляды,
дни, бегущие один за другим. И некоторые люди не успевают оглянуться, как
совершенно естественно оказываются посреди зимы в луже на крыше в
незнакомом месте и лежат вместе с кацудоном, смотря на ночное небо.
