Страница: 1/18
- Да ты не поняла. Тут дело не в том, что будет. В мире есть люди, которым нравится расписание поездов изучать, и они целыми днями смотрят таблицы времени отправления и прибытия, а есть люди, которые из спичек модели кораблей собирают в метр длиной. Что такого, если в мире кто-то вот так же хочет тебя понимать?
- Типа хобби, значит? - шутливо сказала Наоко.
- Если хобби, можешь называть это хобби. Обычно люди это называют "любовь" или "симпатия", но если ты это хочешь называть "хобби", пусть будет хобби.
- Ватанабэ, - сказала Наоко. - Ты ведь любил Кидзуки?
- Конечно, - ответил я.
- А Рэйко?
- И она тоже мне очень нравится. Хороший человек.
- А почему тебе только такие люди нравятся? - сказала она. - Мы ведь все люди в чем-то перекошенные, свихнутые, с чем-то справиться не можем, все время куда-то падаем и тонем. Что я, что Кидзуки, что Рэйко, все. Почему ты не можешь любить более нормальных людей?
- Потому что я так не думаю, - подумав, сказал я. - Ты, Кидзуки, Рэйко, нисколько я не думаю, что вы в чем-то свихнутые. Люди, которых я считаю в чем-то свихнутыми, по внешнему миру спокойно расхаживают.
- Но мы же свихнутые. Я-то знаю.
Мы какое-то время шли молча. Дорога удалилась от ограды пастбища и пошла через круглую зеленую поляну, окруженную по краям лесом, точно маленькое озеро.
- Иногда ночью просыпаюсь, и невыносимо страшно становится, - сказала Наоко, прижавшись к моей руке. - Что если так и останусь свихнутой, не смогу нормальной снова стать, что тогда, неужели здесь придется состариться и умереть? Начинаю об этом думать, и страх пробирает. Больно становится, тело все холодеет.
Я обнял ее рукой за плечи и притянул к себе.
- Кажется, что из какого-то темного места Кидзуки протягивает руку и ищет меня. Эй, Наоко, мы же не можем быть не вместе! И я тогда не знаю, как быть.
- И что ты делашь?
- Только ты плохо не подумай, Ватанабэ.
- Не буду плохо думать, - ответил я.
- Тогда я прошу Рэйко меня обнять, - сказала Наоко. - Бужу Рэйко, залезаю к ней в постель, и она меня обнимает. А я плачу. Она мое тело гладит. Пока замерзшее тело не отогревается. Это плохо, да?
- Да нет, не плохо. Хотя хочется, конечно, вместо Рэйко тебя обнимать. - Обними сейчас, здесь, - сказала Наоко.
Мы сели на сухую траву на поляне и обнялись. Когда мы сели, травы оказались выше нас, и кроме неба и облаков ничего видно не было. Я медленно опрокинул Наоко на траву и крепко обнял ее. Тело Наоко было мягкое и теплое, а ее руки жаждали моего тела.
Мы с Наоко слились в страстном поцелуе.
