Страница: 17/18
- Я вам писать буду.
- Что я в тебе люблю, так это твои письма. А Наоко из все сожгла... А какие хорошие были письма!
- А что письма - бумага, - сказал я. - Сожжешь их, а что в душе осталось, все равно останется, а что не осталось, все равно не останется, сколько их у себя ни держи.
- Честно сказать, страшно мне. Страшно одной в Асахигава ехать. Так что ты мне пиши. Я когда твои письма читаю, мне всегда кажется, будто ты рядом.
- Если мои письма вам помогут, я их сколько угодно напишу. Только все будет в порядке. Уж вы-то везде со всем справитесь.
- У меня такое ощущение, будто у меня до сих пор внутри что-то находится. Или мне кажется?
- Это все остаточные воспоминания, - сказал я, смеясь. Она засмеялась вслед за мной.
- Не забывай меня, - сказала она.
- Не забуду никогда, - сказал я.
- Не знаю, может мы с тобой больше никогда опять не встретимся, но куда бы я ни уехала, тебя и Наоко я буду помнить всегда.
Я посмотрел ей в глаза. Она плакала. Неожиданно для себя самого я поцеловал ее. Проходящие люди косились на нас, но я уже не обращал на такие вещи внимания. Мы были живы, и нам надо было думать только о том, как жить дальше.
- Будь счастлив, - сказала она мне при расставании. - Что я могла тебе посоветовать, я все уже сказала, больше мне тебе сказать нечего. Лишь кроме одного - будь счастлив.
Мы пожали друг другу руки и расстались.
Я позвонил Мидори. Сказал, что хочу с ней поговорить, все равно как, что мне многое нужно ей сказать, что мне много есть чего ей сказать, чего не сказать нельзя, что я ничего во всем мире не желаю, кроме нее. Я сказал, что хочу встретиться с ней и поговорить, что хочу заново начать с ней все с начала.
Мидори долго молчала на своем конце линии. Одна тишина тянулась, точно все моросящие дождики в мире орошали лужайки на всем земном шаре.
Все это время я стоял, уперевшись лбом в стекло окна и закрыв глаза. Наконец Мидори заговорила.
- Ты где сейчас? - спросил ее тихий голос.
Где я сейчас?
С телефонной трубкой в руке я огляделся вокруг таксофона. Да где же это я?
Но я не мог понять, где я находился. Не имел ни малейшего представления. Что это за место? Все, что отражалось в моих глазах, были бесчисленные фигуры людей, идущих в никаком направлении. Посреди находящегося в нигде пространства я продолжал и продолжал звать Мидори.