Похищения японских граждан агентами правительства Северной Кореи происходили на протяжении шести лет с 1977 г. по 1983 г.
Страница: 3/6
Последующие доказательства и расследования
В ноябре 2004 г. Северная Корея вернула Японии останки двух человек, заявляя, что это были останки Мэгуми Ёкоты (Megumi Yokota) и Каору Мацуки (Kaoru Matsuki), скончавшихся после похищения. Японская сторона произвела исследование ДНК и обнаружила, что останки не принадлежат ни одной из жертв похищений.
Однако, независимый научный журнал «Природа» («Nature») опубликовал статью, в которой весьма критически рассматривались результаты этого исследования, проведённого в Университете Тэйкё Ёсии Томио (Yoshii Tomio), сравнительно молодым преподавателем отделения судебно-медицинской экспертизы, который при этом не имел ни докторской степени, ни даже не был доцентом.
Примечательно, что Томио заявил, что у него не было опыта в проведении анализа останков кремированного человека, описал свои исследования как «неокончательные» и отметил, что такие образцы могли быть довольно легко «загрязнены» [ДНК других людей] посредством чего-либо, пришедшего с ними в соприкосновение, например, «жесткой губки, способной впитывать в себя что угодно».
Другими словами, человек, проведший в Японии анализ, был недостаточно для этого профессионален. Кроме того, пять крошечных образцов, предоставленных для работы – самый крупный из них весил 1,5 г, – были целиком использованы в лаборатории Томио, так что проведение впоследствии независимой экспертизы было невозможно.
Представляется вероятным, что это было сделано для того, чтобы никто не мог узнать, что содержалось в пакете, переданном Пхеньяном.
Когда генеральный секретарь кабинета министров Хосода Хироюки (Hosoda Hiroyuki) назвал данную статью неадекватной и искажающей анализ, проведённый по поручению правительства, «Природа» ответила весьма необычной передовицей от 17-го марта:
«Япония имеет право подвергать сомнению каждое заявление Северной Кореи. Но её интерпретация ДНК-тестов нарушила границу свободы науки от политического вмешательства. В интервью «Природе» учёный, проводивший тесты, лишь отметил, что образцы были «загрязнены», что сделало тесты фактически безрезультатными. Это предположение было неудобно для японского правительства, которому хотелось однозначно рассматривать Северную Корею как фальсификатора… Непреложным является факт, что кости, возможно, были «загрязнены»… Кроме того, вполне возможно, что КНДР лжёт. Но ДНК-тесты, на которые рассчитывает Япония, не решат проблему. Проблема заключается не в науке, а в том, что правительство вмешалось в дела науки. Наука работает на том основании, что эксперименты, всё исследуемое в них должно быть открыто для критики. Аргументы, приведённые другими японскими учёными, что тесты должны были проводиться крупной группой учёных, являются убедительными. Действительно, почему Япония поручила проводить тесты одному единственному учёному, который, кажется, уже не может свободно высказаться об этом? Похоже, японская политика отчаянно пытается сделать то, что не смогла сделать дипломатия… Часть бремени провала политиков и дипломатов была возложена в настоящее время на плечи учёного, сделавшего свою работу: проведшего тесты и представившего обоснованные сомнения по их поводу. Но разногласия между Японией и Северной Корее не решить ДНК-тестом. Кроме того, правительство ни одной страны не может интерпретировать результаты ДНК-тестов. Отношения с Северной Кореей это не шутки, но и это не оправдывает нарушение правил, отделяющих науку от политики…»
В любом случае, намеренная или нет, эта ошибка ещё больше расхолодила и так натянутые отношения между Японией и Северной Кореей.
В интервью японской полиции Ясуси Тимура и Каору Хасуикэ, двое из жертв похищений, которым разрешили вернуться в Японию в 2004 г., назвали имена своих похитителей: одним из них был некий Син Гван Су (Син Кван Су; Sin Gwang-su; Sin Kwang-su), а вторым – мужчина известный как Пак (Pak).
Национальное полицейское агентство обратилось с просьбой об аресте Сина Кван Су (Shin Kwang Su) и Чхой Сун Чхоль (Choi Sung Chol). Первый из них заявил полиции в Южной Корее, что он похищал людей по личному распоряжению Ким Чен Ира [9].
В марте 2006 г. осакские полицейские ворвались на шесть объектов, в том числе и в торговую палату Северной Кореи, в рамках расследования похищения одного из японских граждан, Тадааки Хары (Tadaaki Hara). Все эти шесть объектов были связаны с «Chongryon», пропхеньянской организацией корейских жителей Японии. Представитель полиции заявил, что тогда главу «Chongryon» подозревали в содействии похищениям [10].
