Нет такого человека в России, который бы не слышал о подвиге «Варяга».
Страница: 1/4
Странно другое: несмотря на огромное количество публикаций, посвященных этой теме, очень многие моменты из жизни легендарного крейсера остались «за кадром».
Настоящая публикация не претендует на полноту или объективность − ибо история не может быть объективной по определению, но позволяет узнать много нового, интересного и неожиданного о судьбе легендарного крейсера «Варяг» − символа доблести и геройства Военно-морского флота России.
1. ГАДКИЙ УТЕНОК
Корабли, как и люди, имеют свой характер и свою судьбу. Характер корабля может быть разным: покладистым и добрым по отношению к своему экипажу, или, наоборот, − независимым, гордым и даже строптивым. Судьбы боевых кораблей тоже очень разнятся, но в отличие от судеб людей, они редко бывают заурядны. Зачастую их судьбы необычны, а иногда − удивительны, загадочны и не похожи ни на что.
Именно такая, ни на что не похожая судьба и выпала крейсеру «Варяг», когда в 1899 г. он сошел со стапелей американского судостроительного завода. Однако еще много месяцев его не могли довести до ума и только год спустя его удалось вывести на судовые испытания. Тогда его удалось разогнать до немалой по тем временам скорости в 23 узла. Больше такой резвости «Варяг» уже никогда не показывал и ходил с заметно меньшими скоростями. Если вообще ходил, а не стоял на ремонте…
С самого начала крейсер заявил о себе далеко не с лучшей стороны: практически все системы и механизмы крейсера постоянно отказывали и выходили из строя. Если бы тогда существовала номинация «самое строптивое военное судно», то «Варяг» реально мог бы претендовать на такое звание. Характер крейсера оказался с норовом, он ежедневно и ежечасно требовал к себе самого пристального внимания и самого почтительного отношения со стороны экипажа, который, со своей стороны, «воспитывал» бесконечными отказами и поломками. Отказывало всё и отказывало постоянно: котлы, паровые машины, водяные насосы, паро- и водопроводы, электрогенераторы, сальники и подшипники, водоотливная система и системы вентиляции, система электропитания и системы управления, приводы всевозможных судовых механизмов и главный привод руля… И что уж совершенно фантастично − отказывали механизмы подъема якорей!
Более всего неприятных сюрпризов доставляла силовая установка и паровые котлы системы Никлосса (или Николосса). «Варяг» был первым крейсером русского флота, оснащенный такими котлами. Редкая вахта обходилась без поломок и сбоев в работе судовой энергетической установки. Для экипажа это было своего рода проклятием: постоянно что-то приходилось разбирать, собирать, перебирать, ремонтировать, чистить, латать, заменять, отлаживать, выверять и доводить до ума. Но несмотря на все старания и колоссальный объем ремонтных работ, крейсер «Варяг» отличался крайней непредсказуемостью. Жизнь крейсера это подтвердит: под Андреевским флагом она пройдет в нескончаемых ремонтах и авралах. Даже опытнейшие флотские специалисты, и те недоуменно разводили руками: мол, сами не можем понять, почему так происходит…
К этому следует добавить и просчеты в самом проекте: не хватало места для хранения угля, пресной воды, минного арсенала, запасных частей, якорей и многого другого. Тесными и неудобными были не только служебные или технические помещения, но даже офицерские каюты. Офицеры, всю свою жизнь проводившие в морских походах, размещались в одноместных каютах площадью в 6 кв. м., старшие специалисты ютились в таких каютах по двое, а старший офицер крейсера, то есть второе после капитана должностное лицо − занимал каюту площадью аж в 10 кв. м.
Самая же крупная ошибка проектировщиков, видимо, заключалась в том, что корабль не имел требуемой остойчивости, что грозило серьезными проблемами в штормовую погоду. Чтобы исправить такой дефект, пришлось принять в трюмы дополнительный балласт в виде чугунных чушек весом около 200 тонн. Что в свою очередь увеличивало не только водоизмещение и осадку судна, но снижало его скорость и приводило к перерасходу угля. «Варяг» был первым крейсером, построенным по новой судостроительной программе, и в какой-то мере это объясняло его многочисленные конструктивные недостатки.
2. ТРУДНЫЙ ПУТЬ НА ВОСТОК
Утром 3 мая 1901 г. под гром салюта с Купеческой стенки «Варяг» отдал якорь на Большом кронштадтском рейде, завершив более чем 5000-мильный переход через Атлантику. Новый крейсер смотрелся эффектно: длинный белоснежный корпус подчеркивал праздничный вид корабля, внушительный ряд орудий блистал по бортам в лучах утреннего солнца.
В августе того же года, после утомительной череды смотров и парадов, крейсер «Варяг» вышел в море. Однако сразу же начались серьезные неполадки с одной из паровых машин, и потому пришлось встать на ремонт в Копенгагене. В Данциге плавание было задержано визитом на борт сразу двух императоров: Николая II и Вильгельма II.
В конце сентября «Варяг» уже был в Средиземном море. Но в связи с изменением политической обстановки пришел секретный приказ из Петербурга: следовать на Дальний Восток с заходом в Персидский залив. Политической целью захода в Персидский залив было демонстрация морским державам возможностей российского военного флота и несогласие России с непрекращающимися попытками Великобритании в одностороннем порядке объявить Персидский залив зоной своих исключительных интересов.
Новый переход сопровождался большим количеством поломок силовых машин и серьезных аварий паровых котлов, в результате которых 8 матросов получили серьезные ожоги перегретым паром. Котлы Никлосса оказались не только капризными и ненадежными в эксплуатации, но и опасными. Для проведения срочных ремонтных работ уже не хватало численности машинной команды и им всемерно помогали матросы других служб.
Переход через Красное море оказался мучительно трудным. Особенно − для кочегаров, несущих свою вахту рядом с пылающими топками, где даже чугунные заслонки раскалялись докрасна. Почти половина котлов в том походе вышли из строя. Известная флотская песня «Раскинулось море широко…» была сложена на «Варяге», и, скорее всего, именно в тот, первый переход.
По пути в Персидский залив наши моряки заходил и на остров Ормуэз. Это тот самый остров, о котором еще писал наш знаменитый путешественник Афанасий Никитин: «... Гурмыз же есть пристанище великое. Всего света люди в нем бывают, и всякий товар в нем есть». Правда, во время того посещения от знаменитого торгового города оставались лишь средневековые развалины…
Далее крейсер направился в Карачи, Коломбо и Сингапур, но в течение всего похода происходили постоянные сбои в работе котлов и машин.
Перед вступлением в состав Тихоокеанской эскадры командиру крейсера, несмотря на все его старания, так и не удалось привести корабль в надлежащие состояние. Снова и снова возникали поломки в главных машинах, циркуляционных и воздушных насосах, в холодильниках…
По пути в Порт-Артур наши моряки заходили еще в порт Нагасаки, чтобы продемонстрировать Японии новенький крейсер, появившейся в составе Тихоокеанского флота.
3. БЕЛЫЙ ЛЕБЕДЬ В ЖЕЛТОМ МОРЕ
В феврале 1902 г. «Варяг» пришел в Порт-Артур − в то время нашу главную военно-морскую базу в Желтом море. Трудные переходы и вынужденные стоянки в Карачи, Коломбо и других портах были вновь связаны с многочисленными поломками и отказами систем совершенно нового военного корабля, которому еще не доводилось принимать участия в боях. По утверждению зарубежных газет, «Варяг» выгодно отличался высокой скоростью, являлся одним из лучших кораблей своего класса и претендовал на первое место среди крейсеров иностранных государств. Что думал по этому поводу экипаж, измученный тяжелым переходом и бесконечными ремонтами, история для нас не сохранила.
Командующий Тихоокеанской эскадрой остался доволен вооружением и щегольским видом нового крейсера и определил его… в вооруженный резерв. С одной стороны, это являлось обычной уловкой, к которой часто прибегали и по отношению к вполне боеспособным кораблям − чтобы сбить с толку разведку противника, а с другой − новый крейсер снова нуждался в серьезном ремонте и доводке вооружения.
В мае, закончив переборку механизмов, «Варяг» начал кампанию − и в течение трех месяцев был в составе боевых кораблей эскадры. Однако в сентябре и октябре опять находился в вооруженном резерве. Основная причина снова заключалась в ненадежности судовых систем и в первую очередь − паровых котлов. По заключению квалифицированной комиссии, «…котлы Никлосса остроумны и представляются хорошими только в идее, в практическом же применении, кроме ряда затруднений и неисправностей, они ничего другого не дадут».
Закончив очередной ремонт, «Варяг» начинает кампанию и в октябре совершает свой первый поход в Чемульпо. К тому времени на злоключения корабля обратил внимание командующий морскими силами в Тихом океане адмирал Е. И. Алексеев. Он назначает специальную комиссию, которая приходит к неутешительным выводам: предельной скоростью «Варяга» на короткое время следует считать 20 узлов, а на более продолжительное − 16…
Начавшийся 1903 год проходит в непрекращающихся ремонтах. К этому добавилась новая напасть: адмирал допекает эскадру всевозможными шлюпочными, боевыми, пожарными и прочими учениями. Регламентация жизни эскадры достигла невиданного уровня, не оставлявшей места для инициативы командиров. Даже к «починке вещей команды» приступали по специальному сигналу с флагмана эскадры.
В апреле «Варяг» участвует в совместном учебном походе эскадры, в качестве быстроходного разведчика, хотя быстром ходом он уже не отличался. И это был один из немногих примеров, когда «Варяг» исполнял свое непосредственное назначение − быстроходного разведчика при эскадре. Сам же поход вылился в бесконечную отработку всевозможных эволюций, маневров и учебных тревог, чем сильно смахивал на муштру новобранцев по отработке строевого устава. И снова крейсер «Варяг» подтвердил свою строптивость: у него возникли серьезные неполадки с машиной.
Летом «Варяг» стоял в Порт-Артуре и опять был в резерве.
В октябре «Варяг» все-таки поднял вымпел и вступил в кампанию, но уже в боевой окраске серого цвета, что по тем временам было новшеством в российском флоте. Однако положение осложнялось тем, что с «Варяга» уволилось в запас много офицеров и старослужащих матросов-специалистов, по своему нелегкому опыту отлично знакомых со строптивым норовом энергетической системы крейсера.
К тому времени вероятность войны с Японией многократно возросла. Чтобы повысить боеготовность крейсера, специальные и общекорабельные учения, занятия и тревоги следовали одни за другими. Не прекращались и ремонтные работы. Однако на ходовых испытаниях в ноябре специальная комиссия вновь выявила множество существенных недостатков. «Варяг» остался верен себе, и оставался самым строптивым крейсером на Тихоокеанском флоте.
В середине января 1904 г. на всех броненосцах и больших крейсерах недоставало строевых офицеров, много было и молодежи, не имевших боевого опыта. Не был исключением и «Варяг», на котором только что пришедшие молодые мичманы составляли почти половину от общего числа офицеров. С ними упорно занимались старшие командиры и опытные специалисты, а до начала войны с Японией оставались уже считанные недели…
По сведениям разведки, в Чемульпо и Сеуле создавались японские продовольственные и угольные склады, военные арсеналы, прибывали переодетые в гражданскую одежду солдаты и офицеры, готовили целый флот шаланд, буксиров и паровых катеров. Все это сопровождалось продуманной дезинформацией по дипломатическим каналам, а японские газеты в Корее писали о невозможности войны с Россией. Однако у русского командования уже не оставалось особых сомнений в подготовке японцами крупной десантной операции.
На следующий день Япония разорвет дипломатические отношения с Россией, однако Русско-японская война уже началась…
