Страница: 3/3
В самом начале периода Токугава каждому даймё отводился участок для строительства особняка в Эдо, но с течением времени многие правители стали отстраивать себе по три и более главных особняка (ками-ясики) и это помимо пригородных особняков и летних резиденций! Множество этих массивных зданий тянулось вдоль улиц Эдо и множество их обитателей с крайне высокомерными минами и острыми как бритва мечами прогуливались неподалёку, что несомненно отбивало охоту у любого прогуляться по замечательным паркам, во множестве разбитым в округе.
Контроль за состоянием страны был камнем преткновения для правителей Токугава. Ещё в 1636 г. японцам было запрещено покидать страну под страхом смертной казни, кроме этого было введено жёсткое деление на провинции, что затруднило передвижение населения между городами и деревнями. Дороги находились под постоянным наблюдением, а путники должны были предъявлять пропуска на контрольных пунктах. Эти пропуска назывались сэкисё-тёгата у мужчин и онна-тёгата у женщин. В частности у женщин они содержали подробное описание её общественного положения и внешнего вида, ведь женщины представляли ценность для сёгуна в качестве заложниц и подвергались тщательной проверке. Проверку проводили представительницы власти одного с ними пола и результаты тщательно сравнивались с описанием внешних примет.
Сёгун имел неограниченную власть военного диктатора над населением тех провинций, которые находились под его прямым контролем, а через даймё — и над всеми остальными провинциями Японии. Крестьяне регистрировались по месту жительства, и им было строго запрещено покидать свои деревни. Торговцы и ремесленники должны были проходить регистрацию в соответствующих гильдиях и корпорациях (дза), чьи руководители несли ответственность за поддержание строгого контроля над своими подопечными, и, кроме того, им вменялось в обязанность информировать высшие власти обо всех «необычных» настроениях в своих профессиональных объединениях. Сами представители воинского сословия также находились под бдительным наблюдением, которое осуществлялось через цепь прямых начальников, связанных друг с другом клятвой верности клану, дому или какому-то конкретному человеку. Как и в Эдо, во всех крупных городских центрах Японии контроль над передвижением простолюдинов осуществлялся с помощью специальных ворот, установленных на каждом городском перекрестке. Эти ворота находились под наблюдением особых представителей даймё, которые проверяли пропуска тех, кто пытался пройти из одного квартала в другой в ночное время, когда ворота были закрыты, и даже днем выборочной проверке подвергались люди, чьи лица были незнакомы стражникам.
Наказания за несанкционированные передвижения и прочие преступления были необычайно суровыми и (к большому удивлению европейских наблюдателей, но в полном соответствии с принципом коллективной ответственности, типичным для клановой системы) затрагивали не только самого виновного, но и всю его семью. Существовало два типа наказаний: самые строгие варьировались от общественного порицания до тюремного заключения, публичной порки, экспатриации и смертной казни; к легким относились такие наказания, как нанесение татуировки, конфискация собственности и понижение в классе или ранге. Наказание зависело от классовой принадлежности и ранга преступника и сопровождались различными ритуалами. Представители воинского сословия несли самую тяжелую ответственность перед законом за любое правонарушение, поскольку их проступок расценивался как прямое оскорбление той системы, представителями которой они являлись и которую должны были поддерживать.
Теоретическую основу средневекового японского общества составило учение Чжу Си (1130-1200 гг.), бывшего сунским неоконфуцианцем. Он особенно подчеркивал важность повиновения и преданности своему начальнику, а его учение получило название суси-гаку или согаку. Основными принципами суси-гаку являлись вертикальная иерархия и жесткий прагматизм в исполнении обязанностей, наложенных на человека теми, кто расположен выше его в этой иерархии. К сожалению, данное учение ни слова не говорило о том, что высокое общественное положение может быть не только наследственной прерогативой, но и результатом высоких личных заслуг. Также в учении отсутствовала концепция социальной справедливости для всех членов общества (включая императора и сёгуна). Это учение довольно долго оправдывало позицию сёгуна и единоличность его власти, а также свело воедино кредо воина (буси) и путь самурая (до) в общепринятый (среди самураев, естественно) кодекс чести Бусидо.
В культуре общества, созданного Токугава, не было места для идей или теорий, которые бы заставили человека задуматься над проблемой личных ответственности и ценностей, знание считалось опасным и его распространение было запрещено. Несмотря на организацию правительством рангаку (где проводилось изучение некоторых «голландских наук»), любой шаг в сторону от дозволенного карался смертью и многие заплатили за знания своими жизнями. На пути у страждущих создавались все возможные и невозможные препятствия – дефицит словарей, отсутствие учебников, общественное неодобрение, даже меч убийцы!
