Страница: 1/10
Я покинула столицу в конце второй луны, на заре, когда в небе еще
светился бледный рассветный месяц. Робость невольно закралась в сердце,
и слезы увлажнили рукав, казалось, месяц тоже плачет вместе со мной; ибо
так уж повелось в нашем мире, что, покидая дом свой, никто не знает,
суждено ли вновь вернуться под родной кров...
Вот и застава Встреч, Аусака[1]. Ни следа не осталось от
хижины Сэмимару[2], некогда обитавшего здесь и сложившего
песню:
"В мире земном,
живешь ли ты так или этак,
что во дворце,
что под соломенной кровлей,
всем один конец уготован..."
В чистой воде родника увидала я свое отражение в непривычном
дорожном платье и задержала шаг. Возле родника пышно расцвела сакура,
всего одно дерево, но и с ним было жаль расставаться. Под деревом, сойдя
с лошадей, отдыхали путники - несколько человек, с виду деревенские
жители. "Наверное, тоже любуются цветением сакуры..." - подумала я.
...Вот наконец Зеркальная гора Кагамияма и дорожный приют
Зеркальный. По улице, в поисках мимолетных любовных встреч, бродили девы
веселья. "Увы, таков обычай нашего печального мира!" - подумала я, и мне
стало грустно. Наутро колокол, возвестивший рассвет, разбудил меня, и я
вновь отправилась в путь, а грусть все лежала на сердце.
Я к Зеркальной горе
подхожу с напрасной надеждой -
разве в силах она
вновь явить тот нетленный образ,
что навеки в сердце пребудет!..
...Дни шли за днями, и вот я добралась уже до края Мино, пришла в
местность, именуемую Красный холм, Акасака. Непривычная к долгому
странствию, я очень устала и решила остаться здесь на целые сутки. При
постоялом дворе жили две молодые девы веселья, сестры, родственницы
хозяина. Они играли на лютне, на цитре, и обе отличались таким
изяществом, что напомнили мне прошлую дворцовую жизнь. Я угостила их
сакэ и попросила исполнить что-нибудь для меня. Старшая сестра стала
перебирать струны, но печальный лик и слезы, блестевшие у нее на глазах,
невольно взволновали меня - казалось, в судьбе этой девушки есть нечто
сходное с моей собственной горькой долей. Она поднесла мне чарку сакэ на
маленьком подносе и стихи:
"Не любовь ли виной
тому, что из бренного мира
прочь стремится душа?
Если б знать, куда улетает
струйка дыма в небе над Фудзи!.."
