После смерти Будды собравшиеся монахи решили подождать Махакашьяпу, который должен был вот-вот вернуться из путешествия, а уже потом возжигать погребальный костер. Махакашьяпа же тем временем встретил в деревне Пава группу монахов, которые сообщили ему, что Будда покинул тело. Один из монахов добавил:
— Не огорчайся. Мы наконец-то стали свободны и можем делать что хотим, и теперь никто нас не будет постоянно укорять и поправлять.
Удрученный этим столь мятежным заявлением, Махакашьяпа поспешил на похороны. Сразу после ухода из жизни Будды многие члены его общины разбрелись в разные стороны и Махакашьяпа понял, что ради сохранения общины необходимо что-то предпринять — собрать воедино все проповеди Будды и установить определенные правила. Спустя три месяца после смерти Будды Махакашьяпа созвал тех монахов, которые еще не разошлись, всего пятьсот человек, и они собрались в местечке неподалеку от Раджагрихи. Это собрание впоследствии получило название Первого буддийского собора.
Все собравшиеся к тому времени уже достигли просветления, кроме Ананды, но он постоянно находился рядом с Буддой в течение последних двадцати пяти лет и знал на память все его проповеди, поэтому монахи дали согласие на то, чтобы Ананда принял участие в соборе, несмотря на то что он еще не достиг просветления.
Ананда очень хотел обрести это высокое состояние ума. Согласно легенде, накануне собрания он всю ночь медитировал, пытаясь достичь просветления, но в конце концов сдался и решил лечь спать. Когда же он лег на постель, говорит легенда, его голова и ноги сами собой вознеслись вверх, и он завис над кроватью. Так Ананда стал просветленным.
Целых три месяца сезона дождей монахи собирали воедино все проповеди Будды, систематизируя их в три раздела: слова Будды, называемые учением старших (тхеравада), правила поведения для монахов (виная) и общие наставления для монахов и мирян (дхарма). Ананда повторил на память все проповеди, которые Будда произнес в его присутствии, каждую начиная словами: «Так я слышал...» Так был создан свод проповедей, называемый ныне сутрами.
Все собравшиеся повторяли каждое слово вслух, чтобы навсегда его запомнить. Согласно обычаю того времени, ничего не записывалось. Ранние цивилизации совсем не разделяли наше уважение к письменному слову. Наоборот, люди верили, что священные слова, если их записать, станут банальными и утратят свой глубокий смысл и что все самое важное сохранится куда лучше, если его выучить наизусть. Результатом подобного убеждения стало то, что в течение нескольких столетий проповеди Будды сохранялись только в памяти монахов.
Эти монахи продолжали идти путем просветления — тем путем, который указал им сам Будда. Они искали просветление в глубоких медитациях, которые помогали им осознать непостоянство мира и отказаться от желаний. Эти монахи стали известны под именем архатов, последователей святого, благородного пути. Они жили уединенно, чтобы ускорить и углубить процесс достижения просветления. Благодаря медитациям Восьмеричного Пути они решили для себя проблемы болезней, смерти и страданий. Слава архатов как существ, ведущих абсолютно чистый, святой образ жизни, постепенно росла.
В последующие столетия те различия и несогласия, которые существовали уже при жизни Будды, стали еще более отчетливо выраженными. Многие из последователей буддийского учения чувствовали, что традиционные правила поведения и практики, установленные Первым собором, чересчур строги. И тогда было решено созвать Второй собор, в Вайшали, чтобы разрешить все проблемы и утвердить новые правила и практики, развившиеся за прошедшее время. На это собрание съехалось семь сотен монахов, и те из них, что были настроены более либерально, предложили так называемые «десять послаблений», прося некоторых уступок в отношении к спиртному, деньгам, а также к нормам поведения.
Но в итоге совет утвердил старую, консервативную версию правил — без изменений. Недовольная этим решением часть монахов созвала другое собрание, под руководством своего лидера Махадевы, назвав это совещание Великим советом. Таково происхождение новой школы буддизма, махасангхики, которая и проторила путь махаяны.
После Второго собора монахи продолжали небольшими группами бродить по Индии, по памяти давая людям учение. Каждый из них понемногу как бы «специализировался», постоянно повторяя одну и ту же сутру. И неизбежно начали возникать разночтения в текстах. Получалось, что люди в разных частях страны получали разные наставления на одну и ту же тему. Поначалу эти разрозненные монашеские группы вполне мирно относились друг к другу, понимая, что все они идут к одной цели, но просто разными путями. Однако постепенно разночтения привели к спорам, становившимся все более и более частыми и напряженными, пока наконец не возникло восемнадцать самостоятельных школ.
Поскольку все монашеские общины зависели от местного населения, новая школа махасангхика хотела изменить установки относительно того, кто может достичь просветления, — чтобы не только монахи, но и миряне могли быть включены в этот список. Махадева говорил так:
— Почему вы не доверяете самому Будде? Он не был монахом, однако достиг полного просветления и теперь пребывает в нирване!
Приверженцы консервативных взглядов не согласились с Махадевой и основали свою школу, стхавиравада, что значит «старшие». На санскрите это звучит как «тхеравада»; школа тхеравады и по сей день существует в Юго-Восточной Азии. Тхеравадины утверждают, что они более точно следуют первоначальному учению Будды. Эта школа всегда старалась поддерживать ранние традиции, ни в чем их не изменяя. Для них высшая цель — избавиться от страстей и привязанностей, обрести в медитации мудрость, а затем стать архатом.
Отдельные общины обсуждали между собой и другие темы, однако главным расхождением так и осталось несогласие между «старшими» и теми, кто предпочитал более либеральные доктрины.
По материалам издания «Буддизм» / Александер и Аннелен Симпкинс; пер. с англ. Т.В. Голубевой. - М.: ООО Издательский дом «София». ISBN 5-9550-0622-2.
