По следам 34-го фестиваля японских кинофильмов
Публикация посвящается достойным гражданам Японии
- госпоже Т. Сато и господину М. Когурё - в знак признательности за их труд
по приобщению школьников г. Екатеринбурга и студентов Уральского
государственного университета им. А. М. Горького к японскому языку и культуре.
«Ничто не расскажет о народе другой страны лучше, чем его культура» - вот слова, прозвучавшие на открытии фестиваля 1 ап-реля этого года в кинотеатре «Салют». И произнёс их человек, для которого они, надо полагать, составляют непоколебимое убеждение и опору профес-сиональной деятельности, - один из видных чиновников посольства Японии в России, господин Кавабата Итиро. Обратившись к публике в зрительном зале на её родном языке - неупрощённом и безукоризненно чистом, Каваба-та-сан не оставил и тени сомнения: в своих словах он выразил прежде всего личный опыт…
И. действительно, состоявшийся фестиваль стал подлинным повествова-нием о проблемах и умонастроениях современного японского общества.
Есть основание выделить в этом внушительном повествовательном ряду ленту о девочке-старшекласснице - «Я смогу». По сути, режиссёр И. Исо-мура ведёт рассказ о том, как сегодня взрослеющая молодёжь его страны вы-ковывает прославленные черты национального характера - стойкость и всепоглощающую целеустремлённость. Причём рассказ обходится без пат-риотической риторики, сохраняя живую, трогательную интонацию.
Да и может ли не трогать состояние пятнадцатилетней девочки, почув-ствовавшей внезапное отчуждение от родного дома и школы, где рутинный жизненный уклад не отводит ей никакой достойной роли! Ей не доверяют даже гладить обработанные вещи в мастерской химчистки её отца, а в школе суровый, равнодушный учитель устраивает грубый нагоняй…
Как же выходит из этой, крайне болезненной для неё ситуации юная японка? Ацукэ-сан поступает в традиционно японском духе - создаёт повод к самоутверждению, собирая вокруг себя команду девушек-гребцов из уче-ниц её школы. Трудно сказать почему, но героиня фильма отдаёт предпочте-ние гребному спорту - может быть, всему виной динамичная конфигурация спортивной лодки, напоминающая о неукротимом движении вперёд, напере-кор бездушной стихии?
В событиях фильма завораживает, конечно, не спортивная карьера де-вушек, а их внутреннее преображение за два года, самоотверженно отданных гребле: борьба за успех команды научила школьниц концентрироваться на поставленной цели, раскрыла потенциал солидарности - неисчерпаемый, когда она служит активному возвышению каждого причастного к ней чело-века. Вот что питает энергией Ацукэ-сан, помогая ей ощутить себя полно-ценной и незаменимой каплей единого человеческого потока…
Японская культура не вступает в конфликт с природой вещей: «Путь че-ловека состоит в том, чтобы действовать в тех пределах, в каких человек должен действовать. Делать или не делать что-либо помимо этого - лежит вне пределов человеческих возможностей».
Так рассуждал в XVIII веке филолог и публицист Мотоори Норинага, и создатели фильма «Страна мёртвых» пытаются представить, какими послед-ствиями грозит забвение этого принципа. Используя заведомо сказочный сюжет, режиссёр С. Нагасаки достигает абсолютного обобщения проблемы.
Допустимо ли сталкивать мир с его временн`ой оси, поворачивать время вспять, воскрешая прошлое в ущерб настоящему? Потерявшая единственную дочь деревенская ведунья Хиура отваживается как раз на такой шаг. Когда из Токио повидать друзей далёкого детства приезжает Хинако, школьная подру-га утонувшей девочки, ведьма завершает последний круг магического па-ломничества по острову Сикоку, чтобы проложить обитателям страны мёрт-вых путь к живым…
К чему же приходит в своей развязке мистическая кинодрама? К тому, что есть незыблемые устои мироздания и они неприкосновенны. Нет чудо-действенного способа низвести мировую реальность до однозначного служе-ния чьей-то исступлённой прихоти. Понятно, почему Хинако, молодая жи-тельница столицы, отвергая магический диктат фольклорной старины, выби-рает реальную перспективу пространства и времени - драматически необра-тимую, но неизменно открытую всему, что способно жить и развиваться.
Однобоким установкам сознания в границах такого выбора места нет, убеждают две значительные ленты фестиваля - «Это было весной» (режис-сёр С. Сомаи) и «Харизма» (режиссёр К. Куросава). Оба фильма рассматри-вают реальность в её всеобъемлющей противоречивости…
В первом из них конфликт разворачивается, как только в добропорядоч-но устроенную жизнь Хироси, женатого работяги-служащего, врывается не-кий колоритный и пожилой мужчина, утверждающий, что доводится ему от-цом. Примечательно, однако, что дальше всё развивается независимо от это-го неожиданно открывшегося факта; в действие вступает глубинная проти-воположность и парадоксальная взаимная притягательность полярных чело-веческих типов - того, что исповедует безоговорочное подчинение практи-ческой целесообразности, и другого, столь же категорично воплощающего неуправляемость и бесшабашную иррациональность.
Поначалу кажется, что вторжение отца-неудачника только осложняет налаженный семейный быт: поклонник саке и моря, Сасаючи Тамагучи явно шокирует тёщу Хироси и его благовоспитанную жену. Но скандальный на-рушитель благопристойности покоряет новообретённых родственников азартным жизнелюбием, открытым нравом и неистребимой доброжелатель-ностью. Вместе с ним в дом проникает животворящее тепло человеческого участия, согревающего маленький семейный мирок, где трудовой культ на-сущного блага обескровил отношения супружеской четы.
И когда мать Хироси беспощадно развенчивает своего бывшего, обма-нутого в прошлом супруга и невольного самозванца, обнаруживается, что от-делаться от добрых чувств, посеянных чужим, неприкаянным стариком, уга-сающим вскоре на больничной койке, нет никакой возможности.
Фатальным противоборством неотъемлемых друг от друга начал занят и Куросава-младший. Герой его ленты, полицейский Горо Ябуикэ, попадает в самое пекло фантасмагорической распри, разгоревшейся из-за неприметного на вид, чахнущего дерева. Дело, однако, не в дереве, оно - только повод для отчаянной схватки крайностей агрессивного рационализма…
Женщина-учёный из университета Мусасино добивается уничтожения одинокого дерева, погубившего исключительными по силе токсинами целый лес. Во имя спасения всего лесного сообщества она твёрдо намерена извести уникальное растение, видя в нём вредоносного урода. Некто Кирияма, моло-дой человек из пациентов действовавшей когда-то поблизости больницы, на-против, буквально околдован феноменальной жизненной силой дерева и уве-рен в его праве на существование, так как убеждён: сила - единственное, чем обусловлено такое право, даже если она заключается просто в способно-сти убивать всё живое. Противники сходятся в одном - лишь насилие по-зволяет выжить.
Ябуикэ-сан не верит в антагонизм целого и части, ведь они немыслимы друг без друга. Не бесспорна, но блистательно созвучна японской традиции его личная точка зрения: «Нет необыкновенных деревьев и нет «всего леса». Есть только масса обычных деревьев!» Припоминаются слова Н. Мотоори: «Не только люди, но и вообще всё в этом мире не может быть только хоро-шим, обязательно рядом существует и плохое… Хотя холод и жара достав-ляют людям неприятности, но именно благодаря тому, что есть зима и есть лето, происходит развитие всех существ».
Потому так трудно остановить кровопролитие и убийство: эгоизм - и групповой, и индивидуальный - пустил корни в человеческом сердце. Но человек не безнадёжен, и страж порядка продолжает нести свою службу…
Заканчивая, можно вполне определённо подытожить: сквозная тема фес-тиваля - самоутверждение человеческой личности - найдёт отклик повсю-ду, где, как в Японии, понимают, что личностная состоятельность человека зависит от его способности раздвигать горизонты бытия, преодолевая само-любие, произвол, бессердечие и вражду.
-----
*Комментарий автора: Фестивали японских фильмов у нас, в Екатеринбурге, нумеруются по-разному. Прошедший в этом (2006-ом) году кинофестиваль был представлен как 24-й, между тем предшествовавший ему кинофестиваль 2001-го года (я это хорошо помню) считался 34-ым. Не знаю, в чём тут дело - И. Б.
