IX
57
В давние времена с легкомысленным сердцем в любовь играющий
кавалер, построив дом себе в месте, называемом Нагаока, там поселился. В
дворце там, по соседству, жили женщины - так, ничего себе...
Деревней было то, - и кавалер, жнецов послав на поле, стоял -
смотрел. Тут женщины со словами: "То дело ли того, кто любит так в
любовь играть?!" - гурьбой за ним в дом ворвались, а кавалер, бежав от
них, во внутренних покоях дома скрылся. Тогда они: -
"В запустеньи...
увы, столько лет уж
жилище!
И вестей о себе,
кто здесь жил,- не дает".
Так сказали они и продолжали толпиться тут. Тогда кавалер:
"Да, увы, заросло
травой сорной жилище
в запустеньи это...
И вот на мгновенье
столпились демоны тут" [62].
Так проговорил он, а они ему опять: "А мы - подбирать колосья!"
Тогда он:
"Когда я услышу -
отчаявшись в жизни, что вы
колосья собираете,
пойду и я, пожалуй,
с вами на поля!" [63]
58
В давние времена кавалер, что-то имея против столицы, задумал
поселиться на "Горе Восточной"[64] и -
"Невмочь мне стало жить!
Пришла пора... отправлюсь
себе искать приюта
в селеньях гор,
где б мог себя сокрыть!"
Итак, он сильно занемог, был на краю смерти, во брызнули в лицо
ему водою - жизнь вернулась...
"Поверх меня - роса
лежит... Что это? Брызги
с весла ладьи,
что перевозит
через реку небес?" [65]
Сказал, и жизнь к нему вернулась.
59
В давние времена жил кавалер. Он был занят придворной службой, и
сердце его было неверное, отчего жена его обратилась к человеку, ей
обещавшему: "Тебе я буду верен", и с ним в провинцию уехала. Кавалер
этот отправился посланцем в храм Уса-Хатимана[66] и, услышав,
что она теперь женой чиновника в одной провинции, на обязанности
которого лежало принимать послов, ему сказал: "Заставь жену свою мне
чарку подавать,- иначе пить не буду". Когда та чарку подала, он, взяв на
закуску поданные померанцы, так сказал:
"Когда я вдыхаю
аромат померанцев,
ожидающих мая,-
чудится прежней подруги
рукавов этот запах..." [67]
Так сказал он,- и она, все вспомнив, стала монахиней и удалилась в
горы.
