Хитоси никогда не расставался с маленьким колокольчиком – он всегда
носил его с собой, прикрепив к футляру для проездного.
Самый обычный колокольчик, который я подарила Хитоси просто так, когда
мы еще и не любили друг друга, – но ему было суждено оставаться с ним до
самого конца.
Мы познакомились во время школьной экскурсии в одиннадцатом классе,
когда Хитоси и я, ученики разных классов, оказались в одном комитете,
который занимался организацией поездки. Само путешествие спланировали по
абсолютно разным маршрутам, и общим был только скоростной поезд Синкансэн.
На платформе, дурачась, мы пожали друг другу руки, жалея о расставании.
Вдруг я вспомнила, что в кармане формы у меня лежит колокольчик, который
оторвался от ошейника нашей кошки; я сказала: "Это тебе, на прощанье" – и
отдала его. "Что это?" – он засмеялся, но очень осторожно взял
колокольчик с ладони и бережно завернул в носовой платок. Это было так
непохоже на поступок мальчика его лет, что я очень удивилась.
С любовью всегда так.
Неважно, означало ли это особенное отношение к подарку, который дала
ему я, или он был просто хорошо воспитан и аккуратно обращался с
полученными от других вещами, но мне это сразу очень понравилось.
Колокольчик соединил нас. Всю экскурсию, даже вдали друг от друга, мы
оба думали о нем. Всякий раз, когда он звенел, Хитоси невольно вспоминал
меня и те дни до поездки, когда он мог меня видеть, а я жила мыслью о
колокольчике, который звенит где-то в далеких краях, о человеке, с которым
колокольчик. Когда мы вернулись, началась большая любовь.
Четыре года, прошедшие с тех пор, этот колокольчик вместе с нами видел
различные дни и ночи, был свидетелем многих событий. Первый поцелуй,
размолвка, солнечные дни, дождь, снег, первая ночь, смех, слезы, любимая
музыка и телепередачи – он разделял с нами всё то время, что мы были
вдвоем. Всякий раз, когда Хитоси доставал свой футляр для проездного,
которым пользовался вместо кошелька, слышался чистый, негромкий звон
колокольчика. Такой любимый, любимый звук – слушала бы вечно.
Я это предчувствовала – сентиментальная фраза, которую может потом
сколько угодно повторять молодая девушка. Но я говорю:
Я это предчувствовала.
Меня всегда искренне удивляло: как бы пристально я ни смотрела на
Хитоси, иногда мне казалось, что его со мной нет. Даже когда он спал, я
почему-то не могла удержаться и все время прикладывала ухо к его груди. Он
весь озарялся улыбкой, а я невольно вглядывалась в него. В том
впечатлении, которое он производил, в его выражении лица всегда
чувствовалась какая-то неуловимость. Я долгое время думала, что, наверное,
именно поэтому мне всё казалось таким мимолетным и непостоянным. Но какое
мучение, если это было предчувствием.
За всю мою длинную жизнь – хотя мне всего 20 лет – я впервые
потеряла любимого человека, и мне было так плохо, что казалось – вот-вот
остановится дыхание. С той ночи, когда он погиб, мое сердце перенеслось в
другое пространство и никак не может вернуться обратно. Я не могу смотреть
на мир так, как смотрела раньше. В голове всё перепуталось, кидает то
вверх, то вниз, никак не успокоюсь, я в полном оцепенении и все время
тяжело дышать. Остается только жалеть, что меня коснулось то, с чем
кому-нибудь другому не придется сталкиваться ни разу в жизни (аборт,
унизительная работа, тяжелая болезнь и тому подобное).
Правда, мы были молоды, и, наверное, это не последняя любовь в моей
жизни. Но всё равно мы видели разные несчастья, и они возникали у нас
впервые. Мы выстроили эти четыре года, проверяя на вес и узнавая важность
различных событий, – а это возможно, когда люди переходят к глубоким
отношениям.
Теперь-то я могу кричать хоть в полный голос:
"Ты, дурацкий бог! Я... я смертельно любила Хитоси".
Прошло два месяца после смерти Хитоси. Каждое утро я пила горячий чай,
облокотившись на перила моста через ту реку. Спать я не могла и начала
бегать на рассвете – до моста и обратно.
